| ПОЭЗИЯ | Выпуск 76 |
|
* * * Не прибавишь, не убавишь, Жизнь из чёрно-белых клавиш Так звучит невыносимо, Что ору: за всё спасибо. Я давно заткнул бы уши, Да боюсь закон нарушить, Даже в чёрной полосе Звёзды светятся в росе. В переливах тьмы и света Дерзко кружится планета. Жизнь из чёрно-белых клавиш. Ту нажмёшь, на ту надавишь. Ну, а если не нажмёшь, То беззвучно проживёшь. * * * Почти античные скульптуры, Полураздетые фигуры Рубились дерзко в домино, А рядом водка и вино. Какие лица, жесты, фразы… Одень их в смокинги иль рясы, Они сквозной житейской расы. Они в парламенты не вхожи, Они на жизнь свою похожи, Зеркально в них отражены Их тёщи – в образе жены. Содрав чеку с бутылки новой, Распить её за миг готовы. В миниатюре домино – Сраженье под Бородино. Все дуэлянты, полководцы, Над ними дым столетий вьётся, Того гляди, земля прогнётся. Один упал, но сердце бьётся, Вопит, что с ложью разберётся, Что вся политика страны – Луна с обратной стороны. * * * Мелькнут то Чуди, то Довлатов, То Анцелович – всех не счесть. Газетный сектор Лениздата Почти палата номер шесть. Туда, сюда по коридору Снуют создатели газет, Пытаясь втиснуть в хаос вздора Холодной правды горький свет. Цензуре жить неинтересно Без мелких каверз, крупных драм… В буфете Капа, если трезвый В кофейной чашке даст сто грамм. Покинув стены Лениздата, Войду в округлый блёклый сквер, В нём Ломоносов, чудо-чадо Вникает в тайну звёздных сфер. Пройду замедленно по Росси, В балетных классах мезозой. Вращаются дожди, как оси Меж Петропавловкой и мной, Меж телевышкой и Обводным Бесцветной жизнью воробья, И невозможно быть свободным Ни от людей, ни от себя. * * * Та детская игра «Замри, умри, воскресни» – по-своему мудра её забыть пора, но вспомнить интересно. Вот замер и стою – Двуногий одуванчик. Смеются надо мной, А я упрямый мальчик. Я замер и меня Насмешки не волнуют. Мне сажей мажут лоб И щёки – всё впустую. Я замер, умер я. Смерть холодна на привкус. Измазан сажей я, Поскольку рядом примус. Послевоенный год. Играем. Все хохочут. Вот-вот воскресну я – Хочу воскреснуть очень… * * * Сквозь витражи осенних облаков Сочатся краски лип, осин и клёнов, Цветные облака вдоль небосклона Легко скользят. А раз сюжет таков, То повторю, сияют витражи Осин, и лип, и клёнов. Мне приятно Смотреть и видеть, как цветные пятна Скользят и тают, и не терпят лжи. А наши мысли, словно облака, Скользят в мозгу, приплыв издалека. А если этот факт не доказуем, То и пейзаж вокруг непредсказуем. Так думал я. Дорожное мышленье Даруют зренье, скука и безделье. Вдали возникли церковь и погост. Над каждою могилой листьев горсть. А те, кто растворились, став землёй, Должно быть, усмехнулись надо мной. Закат угас. В прозрачное стекло Пространство звёзд замедленно втекло – Недаром ощущенье посещает, Что звёзды град небесный освещают. Автобус мчит, летит остервенело, И я лечу, хоть неподвижно тело. Но повторю, поверить я готов В небесный свет небесных городов. А те, кто растворились, став землёй, Должно быть, усмехнулись надо мной. Я над собою тоже усмехнулся, Но собственной гордыней поперхнулся. Да, мир устроен так, как он устроен, А каждый лидер по неволе воин, А если лидер женщина – тем паче Семью взорвёт, а мужа одурачит. А наши мысли, словно облака, Скользят в мозгу, приплыв издалека. А если этот факт недоказуем, То и сюжет любви непредсказуем, А общий путь сквозь радость и нытьё Из бытия скользит в небытиё. А коль душа бессмертна – всё чудесно. Есть шанс переселиться в град небесный. * * * Кошмарит лето, кошмарит осень, Зима кошмарит, а снег заносит Поля, дороги, леса и крыши, А человеки живут и дышат. И, приглашая на рюмку чая, Кошмаров жизни не замечая, Болтают здраво, болтают бодро, Что свет сочится сквозь грудь и бёдра Прекрасных женщин. И я согласен, Что свет лучится и не погаснет, Поскольку муки и боль рожденья Дарует радость светоявленья. * * * Пространство времени и жизни Идёт успешно на ущерб, Всё тише говорят в отчизне, Не разучились бы вообще Произносить слова и звуки, А что как влипнешь в неформат. Есть нечто вечное в науке – Без слов друг друга понимать. |
|
|
|