| ПЕРЕВОДЫ | Выпуск 77 |
|
МОЙ ШЕСТОЙ ПОДВИГ I изящней мне хотелось тоньше иной судьба дала маршрут по смрадным свалкам суматошно меня пути мои ведут другим давно бы стало тошно никак я не управлюсь тут лишь выгребу одну я точно грибы другие вновь растут все тоньше гнили смрад все тоньше II хлев чистить: только и осталось на что еще я годен тут тружусь не глядя на усталость ответственный и тяжкий труд но и полезный как пред Богом клянусь и веря в то что прав вступаю в райские чертоги в руках надежно вилы сжав * * * в ночи звучит призыв как плетка хлесткий он гонит нас разбитою тропой в неведомое и на перекрестке в лицо нам лает ветер в миг тупой сдадимся мы судьбе что в каждом шаге нас караулит зная наперед что в царстве том куда идем с отвагой иного больше не произойдет чего уже однажды в жизни плоской не послучалось с нами в миг тупой когда звучал призыв как плетка хлесткий и гнал вперед разбитою тропой ВЫСТЫВШАЯ МАТЕМАТИКА гаснет очаг ветер осенний на счетах дождя палые листья считает вечно один сберегая в уме трижды по семь растрепанных облаков и результат – убывающий месяц если же корень квадратный извлечь из слякоти: выйдет прохожий что плутает по грязной дороге нам, уравненью с двумя неизвестными, остается возведение в куб взятого в скобки квадратные сердца что вопреки ожиданию так и закончится падающею звездой минус жестокий моей продрогшей души что отменен на глазах бесконечности сочувственным плюсом твоей души все ж обещает раннюю ранящую и бескрайнюю зиму * * * на этих берегах штормящих куда пути нас привели мы клочья парусов на мачтах что гибнут от земли вдали но крепок нерв судьбы он долго спасать нас будет в дни тревог под кровом позабытым Богом где с нами обитает Бог ВАРВАРЫ все люди в этом мире братья и только варвары в нем чужаки они таранят наши римы они стирают наши рифмы они тиранят наши чувства они едят наш хлеб и наше пьют вино усвоив нашей жизни соль мы не заметили как стало их бессчетно много что именно они отныне братья в мире где мы, люди, будучи не в силах есть их хлеб их вина пить и постигать их жизни соль лишь чужаки и оттого мы стали нетерпимо таранить их римы стирать их рифмы и ранить их чувства ВОЛНЫ ПУСТЫНИ мы – волны пустыни память умершего моря неустанно плывем не умея достичь берегов не чуя что умерли задолго до моря той смертью что была до рождения нашего * * * куда несут нас эти дни? но небо не осветят знаменья легкие огни никто нам не ответит что впереди нам суждено и кто о том хлопочет нам нами Бог немой давно от ужаса хохочет ЧЕРЕЗ ЛИВОНСКИЕ ПОЛЯ «Через ливонские я проезжал поля...» Ф. Тютчев Как щедро горизонт лесами вышит! Как много здесь лугов, хранящих зелень! И почему люблю родную землю тогда, когда ее же ненавижу? Бреду я по стерне сырой и дикой под небом, тяжело разбитым снова. Как много дорогого здесь, родного... Чужого, что я тщусь узнать сквозь дымку. Сто глаз в меня вперяют рек изгибы, с вершин за мной подглядывают горы за каждым шагом с отчужденьем горьким. Как будто в топях, я в оковах гибну, обвившихся змеей вокруг лодыжек, что среди вод муку печали мелет. И огоньки, блуждая, светят еле там, где ветра неприбранные дышат. В час одинокий, если сумрак ляжет на сердце, я хочу хотя бы стоном иль шепотом, который в горле тонет, ввысь прокричать: «Кто встал над нами стражей? И кто всех нас, живых и мертвых, прочно свивает воедино в узел плотный?» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Я – кровь от этой крови, плоть от плоти земли моей, и в неотбитых почках давно скопилась ненависть слепая и вечная глухой любви покорность. И одиночество свое, как корку, я прикушу, бессильно улыбаясь. DE TRISTIA Бывает что печаль охвачена печалью Она забьется в уголок души как без вины виновная и долго не может отвести глаза от рук своих внезапно обессилевших которыми она явила миру столько радости Все самое красивое и истинное всегда рождается печалью И оттого саму печаль порой охватывает невыносимая печаль * * * Пред тем, как небосвод звезду зажжет во лбу прохладном чащи, где олени проходят чутко, – всем, кто здесь живет, нам нужно выстрадать в себе ее явленье. Пусть прежде хлеб созреет... И вино забродит... Пусть шагает сын смелее, и молодой луны улыбка мне в окно пусть будет с каждым вечером нежнее. Взойдет звезда... Пока ж еще в селе день обмолота – урожая праздник, еще сосед, слегка навеселе, тесак готовит для кабаньей казни. Взойдет звезда... Нигде не пропадет. И свет свой вознесет над миром выше, когда безумный снегопад пройдет и занесет наш дом до самой крыши. * * * Что в срок и свято начиналось, сквозь мглу придет, отыщет нас... И, словно сонный плач ребенка, мы слышим в полуночный час стон ветра, вьюг... Не понимая, с какою целью и когда на все даровано нам право, что стало долгом навсегда? |
|
|
|