| ПОЭЗИЯ | Выпуск 80 |
|
БЕЛАЯ ВЕШАЛКА В ОРАНЖЕВОЙ ПРИХОЖЕЙ мой английский не терпит тонкостей – я играю в твоей душе ты живёшь в этой тёмной области – а потом «пуркуа ву туше» ты живёшь в этой тени матовой называющейся душой ну и как её не раскатывай всё равно ты станешь большой станешь мелом писать окрестности и таблетку держать за щекой доверяя изысканной местности и сверяя её легко с этой картой кузена Меркатора – ну а кто там ещё не был – с опалённым порогом экватора выходя из своей избы и смотря снова в небо осени – не летят ли опять журавли ну о большем и не попросим мы потому что всегда слабы потому что сложённые веточки ты поправишь опять впопыхах потому что сама, моя деточка, ты себя загоняешь в прах потому что погонные методы – это методы для зверей и не знаешь откуда и где-то ты – вспоминаешь своих людей что искали тебя в этом месяце но нашли опять на луне мы хотели с тобою повеситься но стояли на валуне а прихожая была лужайкою – там и вешалка – где твой сын говорил что ему с полушалками отдавали восемь простынь и что бабы все бедные просятся чтобы выйти скорей домой с этой лунной и матовой просеки а потом как всегда боже мой утомлённое небо и радуга достают нас в тяжёлых руках этой ложной и мелочной патоки а пока что ты впопыхах оставляешь две веточки бедные там лежать где согнётся рука эти бедные тайны секретные – мы не знаем их а пока ты уходишь походкой вальяжной в этот голый и лунный вертеп оставаясь той птицей бумажною что останется в пустоте снова в звёзды глядеть и созвездия – небо сжалится – два врага не играются в неизвестное и идут играть в дурака слово в слово покуда развяжется наш язык – из янтарных морей чудо-юдо такое покажется что беги от него поскорей в этом ладном и медленном ропоте то что прячешь пока до поры ищешь веры в разрозненном топоте босоногой простой детворы и уходишь минуя созвездия и уходишь минуя века оставляя в руке своё лезвие потому что и жизнь дорога потому что последние хлопоты собирают к незримой черте твои мерные страшные чоботы снова топчутся на пустоте потому что есть доля презрения – та что мается не у дел потому что ненужное зрение получил ты но небо воспел * * * девочка воспитанная на Сэлинджере и Линче живёт в провинции, рисует круги и ромбы – ещё ей нравится Дэвид Финчер но она лишена его апломба – она просто рисует на белом листе бумаги а не выдумывает страшные тайны из области зодиака – она говорит себе вира и майна и поднимает груз своей жизни как большая живая собака она тащит упряжку доходное дело – надо просто дотащить сани до той сторожки и она находит безумное тело какого-то интеллигента он пришёл попозже и травит ей байки про законы холодных рептилий про остроухую смерть и про вандалов в змеиной коже – это те кого мы так сильно любили – они просто пришли и остались чтобы зайти к нам тоже и к одинокому аисту чьей тяжёлой фигуре позавидуют борцы сумо – чьи живые контакты – это прикосновение к собственной мускулатуре чьи путешествия – это путешествия пищи по кишечному тракту и поэтому жизнь – это опаньки – дорогого стоит и даётся немногим – поэтому не стой во поле а иди вдоль обычной дороги чтоб на санях кататься и ткани плести во мраке чтоб жизнь продолжала себя а не что-то иное и чтоб знали все те кто катаются на собаке что она не собака вовсе а что-то другое чтоб тяжёлые песни звенели о безудержном благе чтоб последний аэд повторил в темноте песнопенье потому что то что кончается на бумаге – то берёт в себя жизнь и вбирает стихотворенье |
|
|
|