| ПОЭЗИЯ | Выпуск 85 |
|
* * * Небо над Европой цвета олова. Над Уралом и над Руром дым, Риббентропу пожимает руку Молотов, Чтобы в Польше пожинать плоды. Скоро звезды красные и свастики Коршунами взвеются над ней. Дипломаты, право, не схоластики, Всё, что дальше – маршалам видней. А в Варшаве кофе пьют со сливками, Жизнь течёт без видимых тревог, Розы схожи с золотыми слитками Возле храмов и у синагог. Будоражат Лодзь звонки трамваев, В краковских харчевнях пир горой, Но уже Вторая Мировая Наплывает тучей грозовой. По штабным приказам (скорбь Кассандры В эти дни, должно быть, глубока) Скоро прозвучит «подъём» в казармах Вермахта, – пока не в РККА[1]. Комсоставу там ещё положено Отдыхать, и не важна цена, Чтобы угощать подруг мороженым, «Рио-Риту» в парках танцевать. Служба же – не шахматная партия, Чтобы в ней обдумывать ходы: Ждёт ли тебя Польша, ждёт ли Балтия, Буковине надобен ли ты?.. * * * Был ворошиловский стрелок, Член МОПРа[2]. О том напомнил лишь брелок На поле мокром. Сентябрьский дождик моросил Безмолвно, И дым чуть смазал неба синь Близ Львова. HOMMAGE A LA POLOGNE 1 Тихий шорох леса, Как молитв латынь. Неподъёмность веса С именем Катынь. В траурном базальте Лиц пропавших блеск. Губы и глаза те Помнишь ли, Смоленск? Помнишь ли под ветками Блики меж теней – Пуговицы светлые С польских кителей? 2 Подкованный, как верный конь, латынью Знакомый дух со вкусом иноземства Пронзает безнадёжностью Катыни И безотрадной памятью Козельска... Чту неизменно силу воли шляхты – Не той, что в прошлом титулы носила, Но той, что сквозь гулаговские шахты Могла дойти до стен Монте-Кассино. О звонкий горн у губ Эмиля Чеха[3] И маки те на склонах каменистых, Тревожащие душу мою чем-то – Тем, без чего достоинства не мыслю. * * * Найти б вокзал мне и перрон, Вагон и место, Чтоб в путь, где с фабрикой «Рот Фронт» Чуть слаще детство. Где после дождика в четверг, Вне всех законов, Возможно полетать поверх Дворов знакомых. А там во всю сирень цветёт – Цветы набухли, Что, кажется, сбегут вот-вот, Как молоко на кухне. * * * Увидеть город свой я был бы рад, Но не таким, как в нынешние лета, Когда он превратился в Москвабад, Как горько шутят в строчках интернета. Что мне до фруктов из Махачкалы, До шашлыков с чеченскою приправой – В душе остались старые дворы, А не торговцев бойких дух и нравы. Восточный быт, конечно, создал Бог, Чтоб было в нём и сладко, и не тесно, Я ж из тишинской печки колобок, Из серого, как жизнь былая, теста. УЛИЦА КРАСИНА Улицы знакомое названье, Что к кольцу Садовому вела, Не забуду и, признаюсь вам я, Дорога мне так же, как была. Рассуждать о нынешней – не дело, Голубятен прежних больше нет... Сколько ж птиц оттуда улетело, Выпорхнуло в небо сколько лет! Впрочем, пусть она не стала краше, Но подчас, подобная сестре Ледокола памятного «Красин», Движется, как к Нобиле, ко мне. * * * Как плоскость зеркала, несущую Земной изгиб и неба мел, Порою видишь мир, но в сущности Осознаешь, что не сумел Грань провести, где жизнь обманчиво Равняет ценности и хлам, А родина бывает мачехой, Не признаваясь в этом нам. Но сожалеть о прошлом надо ли, Тревожить скрытое внутри, Ведь листья схожие нам падали В Сокольниках и Тюильри. |
[1] (Вернуться) В то время, как вторжение гитлеровского вермахта в Польшу состоялось 1 сентября 1939 года, «Польский поход» РККК (Рабоче-крестьянской Красной армии) начался на две с половиной недели позднее – 17 сентября.
[2] (Вернуться) Ворошиловский стрелок – человек, имеющий нагрудный знак Осавиахима и Политуправления Красной Армии, в 30-е годы прошлого века поощрявших стрельбу как вид спорта для укрепления боеспособности страны.
Международная организация помощи революционерам, созданная по решению Коминтерна в 1922 г. В СССР просуществовала до 1947 г., была особо активна до Второй мировой войны.
[3] (Вернуться) Эмиль Чех – капрал армии генерала Андерса 18 мая 1944 года протрубивший хейнал в честь победы над гитлеровским гарнизоном в Италии на Монте Кассимо.
|
|
|