От автора

Мой городок! Из труб не дым, а Дымшиц.
Вот он летит с ухмылкой и слезой.

Сомненья прочь! Читатель не боится,
читатель любит бритвы острие.
Он был бы счастлив вместе умереть
со мной у лампы от разрыва горла.
Я заблуждаюсь? Что ж, не миновать
ни собственных ошибок, ни прозрений.
К чему стесненья?! В детстве городок
мне преподал урок дурного вкуса:
лишь там, где пафос, – там и красота,
где жизнь и смерть схлестнулись – там искусство.

Садись на раму. Вот велосипед.
Рывок. Другой. И мы летим. И лица
родные гаснут. Только стук в висках,
да пиджачок хлобыщет за спиною.
Держись покрепче. Сорвана резьба.
Нам никогда уж не остановиться.

Вот сад мелькнул. Там мальчик: на губах –
вишневый сок, на плечиках – бретельки.
Вот тополиный пух, и сквозь него
квартал еврейский, как горбушка хлеба
натертый чесноком. Глаза старух.
Гляди. Вдыхай. И ты поймешь, что страх
с водою вместе хлещет из колонок.
А шины шелестят. Все круче скат.
И пух свербит щекотно в носоглотке.
Вот что-то обожгло. Еще в ушах
звенит: «Любимый!» Ветер плющит слезы.
И в нем спасение.

Обрывы рук. Откосы. Как раним
веселый воздух хлесткий. От стрекоз
он стал прозрачнее и легче
и пахнет васильками. Далеки
шлагбаумы, вагонная горячка,
досмотр таможенный. Подсаживает мать
мой друг. Еще, еще одно усилье.
Им не помочь.
Багажник дребезжит.
Летим, читатель! Спицы. Сухожилья.
Я здесь. С тобой. Я б за собой повлек
не то что с горки, но по краю бездны,
когда бы не сомненья.

Содержание

Дальше