| ПОЭЗИЯ | Выпуск 13 |
|
В Америку! Снова в путь пора! Только вот денег – жаль – Нету. (А это ж сегодня главное). Все остальное – пустое, как дирижабль – тупиковая ветвь в истории воздухоплавания. Цеппелинами чувства мои, словно груши, повисли, и так же, тучнея, качаются в небе черном. Все чаще ко мне теперь приходят о смерти мысли. Словно упорный борей, гоню и гоню их в сторону. Тогда улетают куда-то на юг, туда, где их разбирают какие-то очередные болванцы, и потом терроризируют мирные веси и города. Засранцы! Все это придумал однажды немецкий граф, нагрузившись своим мозельвейном или какою другою брагой. И я теперь вправе сказать: граф, ты не прав! И подняться на борт воздушного средства с ракетной тягой. 1998 * * * Несущественные, словно вещи без тени, – и тогда в них вчерашняя ночь проглядывает, может, как слова, лишенные ударений, и рассказчик сплевывает их или проглатывает. Так и этого лета вечера и дни – вроде в ворохе, рядом, да вот ведь – края оборваны. Я один, ты одна, он один, – мы на свете одни. Так – астронавты, летящие в разные стороны. Там земля дотлевает. Больше нет для посадки мест. Неприкаянность, как невесомость, уже и не кажется странной. Никогда не увидеть мне теперь Южный крест. Да и ты никогда не дотянешься до звезды Полярной. 1996-1998 * * * Памяти «лесных братьев» Как черный рычажок, когда ты тушишь свет: чуть слышимый щелчок, и ничего вдруг нет. Уснувшая страна – держава забытья. И жизнь твоя странна, как вовсе не твоя. Не страшен, но безлик, мрак бродит по углам, да лестницы язык цепляется к ногам. Лес приоткрыт, как слог – («во рту растут грибы»?) – Ах, черный рычажок! – внутри стальной скобы. А руку б согревал металл быстрее стен, – в какой всю жизнь мечтал сжимать систему «Стен». 1983-1999 Дорожная песенка Когда вот она – та черта, за которой, знать, ни черта. Или чудных садов газон (но скорей всего – как раз он). Вспоминаются голоса. Поднимаются волоса. И тростник-головастик всяк обращается в дрожь, и ниц льнет к болоту времени, как знаки падающих страниц. Это ветер в деревьях вдруг тут запутался. Слышу гул. Слушай, ветер, ты шел на юг, да вот к северу повернул. И листаешь теперь блокнот, мной раскрытый, – наоборот. Словно ластик, стирай слова. Под тобою растет трава. Впереди города, леса. И гудят внутри голоса. Перепутавшиеся, те что зовут и меня к черте, за которой уже, видать, ни хрена не переписать... 1999 |
|
|
|