| КОНТЕКСТЫ | Выпуск 23 |
Пушкинская “Сказка о царе Салтане” - быть может, единственная во вселенной русского языка сказка, которую знают все, - а не читал почти никто.
Я не ставлю себе сейчас задачи углубляться в исследование источников “Салтана”. Один из возможных - Арина Родионовна - заведомо недоступен и неперепроверяем[1]. Из других, приводимых, в частности, автором неординарной и очень интересной статьи о “Салтане”” В. Ронкиным[2], для моей задачи потребуется только новелла Чосера “Рассказ юриста”, - эту новеллу здесь придется еще не раз вспомнить. Но источники источниками, а перед нами - результат (пушкинская сказка), мы имеем дело именно с ним, и какая бы сказка или история ни лежали в основе пушкинского замысла, что бы ни диктовала самовластная архетипическая общесказочная схема[3], - раз оказавшись в кузнечных клещах поэта и попав в перековку (а хороший кузнец, как известно, может даже горло волку перековать!), она стала тем, чем стала. И, перекованная, погрузилась в новый для себя мир - в хляби пушкинского стиха. То-то было, должно быть, пара и шипения!!! Но и это нас сейчас не интересует, - только: ЧТО ПОЛУЧИЛОСЬ в итоге? Некий текст, объект, ставший со временем настолько привычным и обиходным, что не приходит в голову к нему присмотреться. В палатах короля Аврелиана Амброзия из сказки Дж. Р.Р.Толкина “Фермер Джайлс” на стене висел волшебный меч, но о том, что он - волшебный. никто не знал, поскольку никто никогда не пытался прочесть выгравированные на нем руны... Однако на стене он все же висел, и мимо него каждый день ходили, им гордились. любовались... Так и с “Царем Салтаном”: его озвучивают, иллюстрируют, экранизируют, - не говоря уже о том, что читают, читают, читают малым детям... И - скользят по поверхности пушкинского текста (разве что сценарист “подгонит” сюжет под требования здравого смысла).
Интерпретации “Царя Салтана” объединяет одно: все они выдержаны в одном и том же стиле, которого неукоснительно придерживаются иллюстраторы и режиссеры, от И. Билибина до А. Птушко и И. Иванова-Вано[4]: псевдо (или не псевдо-)-русско-православном[5], равно объемлющем и азиатское по сути царство Салтана, и гвидоновский остров Буян, а выбор стиля - уже зачаток мысли, зачаток интерпретации. В. Непомнящий[6], например, эту интерпретацию развил и назвал остров Буян “русской Утопией”[7]