| ПОЭЗИЯ | Выпуск 24 |
Стихи Анатолия Иващенко налетают внезапно, как порыв ветра. Минута, и вы полны каким-то новым, свежим ощущением, в котором намешано всего столько, что разбираться надо будет долго. Но это - потом, когда все уляжется, а сейчас хочется идти вслед за поэтом в дебри, над которыми висит квадратная луна, где говорят на непонятном языке и где испытывают такие подлинные, пьянящие чувства.
|
Квадратная луна Висит квадратная луна, степной пейзаж пьянит лавандой. Дремучий пень приполз со дна морской языческой баллады. На всё смотрю со стороны и перевоплощаюсь в птицу. Не может быть такой луны! И степь не может так искриться! Я камнем пробую упасть, воды коснувшись, вновь подняться. Я чувствую полёта власть, когда опасно и приятно. Мне налетаться бы успеть. Диагональ срезаю в темень, и... попадаюсь прямо в сеть. Но... обращаюсь крымской тенью! Шиповник Настал шиповнику черёд. Такая краткая эпоха! Слепой и крупный дождь пройдёт, в ответ на гром пространство охнет, и станет лёгкою земля, и память высветится сферой, где - сад, мне девять лет, и я целуюсь с глиняной Венерой. А рядом статуй больше нет. Я безнаказан - вздохом длинным ворую поцелуй в ответ украдкой даже от Богини. И здесь же, помня наизусть молитвы всех жучковых кланов, цветёт шиповниковый куст, готовя впрок уколы, раны, - как в щучьих косточках скелет хранит достоинство шиита, то - швейник, то - шедевр, то - шкет, - шельмец, шарпун, шимоза... Скрытен, шипуч, перед грозою пьян! А я лечу, не зная меры, туда, где старый сад, и я целуюсь с глиняной Венерой. Сирень Сирень цветёт повсюду целый год! Остановилось в сломах веток время. Она затоны переходит вброд. Её соцветия сжигают темень. От душных красок кисти не отмыть. Хватает всем готических строений. Как я, рождённый в мае, мог бы жить без хрупкой и застенчивой сирени?! Как радость с грустью смешана в ветвях, как день и ночь, в одном пятне букета она соединяет в майских днях - закат весны и будущее лето. Сирень... Что в этом слове слышу я? Лиловый сумрак и ночей затишье, и ненаписанные мной четверостишья, и правду вымысла, и боль небытия... Мне чёрной птицей брошено перо - как знак, как метка, как примета. Передо мною узел трёх дорог - к весне прошедшей, в будущее лето и в миф, через обвалы всех времён... Какую выбирать? Пора б решиться. Я что-то недопонял, я пленён взъерошенным пятном мятежной птицы. Что я не ощутил? Недель золу. Я что-то потерял? Конечно, - детство! Как будто вызов птицей сделан злу, а я услышал: "Встань, иди и действуй!" А рядом моря царственный покой и лень, и ожиданье послезавтра, и горная полынь в пыли степной, и туники подводного театра... Я что-то упустил? Виновник - зной. Мне с первых дней, о чём волна вещала? А я не слышал - я глухонемой как будто, ежедневно с ней общаясь. Я окружён пространством и водой, вокруг меня сплошная бесконечность, А я так недоволен сам собой - пусть, как страну, меня беда излечит. Почти возможны: буря, шторм, поток, священный гул откуда-то - от Бреста. Под чёрных крыльев сдвоенный хлопок - "Не то!" - клычкует зычно буревестник. "Не то..." - киксует эха бас-кларнет. Качнулись: солнце, бриз, и всё такое, что ближе к безмятежности, а мне всё слышится родное над водою - "...и никого со мною рядом нет!" Магический круг По радуге с горных аулов к станицам прибрежного Рая лечу налегке от старицы Дёмской - к прозрачным криницам, - туда и обратно, - от моря - к реке, бродить и забыться на улице старой, где сгорбились и покосились дворы, где чай предлагают с архивами старки и белой сирени мятежен порыв. Отравленный вирусом дальних походов, я в общем вагоне потерь и утрат, лечу по черте между двух полугодий, - грозой перекинут расцвеченный трап. И слышатся гуды просторного Буга и ткацких домашних станков перестук, и звонкая дробь параллелей упругих железной дороги, запаянной в круг от прошлой весны до грядущего мая, от Чёрного моря до Белой реки... Вот так неустанно мечусь и летаю туда и обратно по зову тоски. Бесконечное лето Мне снится корабль на Белой реке, раскидистый клён и заката руины, и белый платок в загорелой руке, и крыши в оврагах, под бурой рябиной. Проснусь - тут же город со мною не спит, кричу имена - город мне отвечает, а в памяти мост разведённый парит и кружатся чёрные чайки ночами, деревья шумят - слышу строгий вопрос. Так душу мою исповедует ветер! И тёплые пятна ложатся на холст и дышит в лицо бесконечное лето! Покинутый город Город вырастил чёрную зелень в горбатых оврагах. Город много забыл и заветные скомкал слова. Собирайся в дорогу, шагни за порог безвозвратно. Первый шаг - это начата новая жизни глава. Слышу азбуку хруста, мне ветер доносит излишки. Над дорогой моей - внеземная её параллель где-то в бездне теряется, тянется выше и выше, разветвляется, тонет в прозрачную звёздную мель. Не забудем вчера, пусть мелькают знакомые лица. Стала сладкою горечь, казалось, случайных потерь. Обратилось привычное имя прекрасною птицей и печаль за плечами бредёт, как невидимый зверь. Город надо забыть, научиться листать послезавтра. Пусть границы размыты, неделям теряется счёт. Неизвестное тянет, в свои лабиринты влечёт. И готов к поединкам безжалостным импровизатор. |
|
|
|