ПОЭЗИЯ Выпуск 27


Александр КОРАМЫСЛОВ
/ Воткинск /

Такая боль уже не помещалась...



* * *
Такая боль уже не помещалась
ни в нервных окончаньях, ни в спокойных
анализа началах – только в строчках.
У боли было несколько имён.

Была пора – она звалась Алёша,
была пора – она звалась Владимир,
пришла пора – её зовут Денис...

А сколько ещё боли предстоит -
отчётливо себе я представляю -
и закрываю мокрый этот прах,
моим пока зовущийся лицом -
руками, состоящими из глины
кладбищенской. И тихо отпеваю
своих друзей и молодость свою...


* * *
Покажите мне палец – и я загрущу.
Потому что – но только не надо трепаться –
Я вас вижу насквозь. Потому и прощу -
За печаль внутри пальца.

Кистепёра, зубаста она и стара -
Старше радости русской.
Крокодиловой влаги родная сестра.
Оттого-то и грустно...

Потому-то и тянет невесте с утра
Платье мерить...
Глубоко затаилась родная сестра
Латимерий.

Потому-то и тянет бутылку проткнуть
И лакать безобразно,
И показывать палец – хотя бы окну -
Целакантообразно...


* * *
...Или мои ботинки.

На левом – передняя верхняя часть
постоянно устремлена к небесам -
то есть, отклеилась от подошвы.

На правом – шнурок постоянно
завязывается в очень тугие и сложные -
поистине кармические узлы.

Так и хожу. Пока...


* * *
Здравствуй, Дух! Огонёк сигареты -
наш посредник. И в свете его -
этот свет – лишь окраина света
настоящего – Света Того.

Здравствуй, Дух! До свидания, Света!
Я, наверное, Света, того -
раз стою на окраине света
настоящего – Света Того.

Раз внимательно жду я привета
друга старшего своего -
Парамонова – лучика света
настоящего – Света Того.

Раз внимательно жду я привета
друга младшего своего -
Бесогонова – лучика света
настоящего – Света Того.

...В прозу смерти уходят поэты,
оставляя нам всё-ничего.
И молчат, пограничники Света
настоящего – Света Того.

И становится планкой багета
для картиночки мира сего -
маргинал на окраине света
настоящего – Света Того.


* * *
“Нам остаются только поцелуи...”
                    О. Мандельштам.

Нам остаются только подцелуи -
так девушка писала “поцелуи”,
влюблённая в меня, в пятнадцать лет
своих. И мне пятнадцать было...

Но в тридцать два – пора бы переставить
приставки, губы раздвигать пореже -
и надцелуи ангелов ловить.

А в целом – всё неплохо. Скоро я
(возможно) землю буду целовать
холодными недвижными устами...

Чего желать ещё? – Раздвиньте ноги,
торчащие в Божественном проходе! -
чтоб я прошёл, в сырую землю лёг...



Назад
Содержание
Дальше