Писатель

I этап: как все начиналось

Как и большинство молодых представителей моего поколения, в результате ничегонеделанья, игры в карты, домино и нарды, курения травки и безоглядных пьянок, я впал в глубочайшую депрессию. В моем словарном запасе с возрастающей частотой стали появляться такие фразы, как: – все, я завис... весь кончился... ничего не колышет... я уже летаю... все до фени... и т.д. К тому же из покладистого мальчика я превратился в конфликтную, злоязычную и безжалостную особу.

Проблемы возникли у меня и во взаимоотношениях с родителями (ненавижу: – пап, дай два лари), я стал на дух не переносить родственников (пошли они..., какой от них прок?!), возненавидел соседей (и у этого лоха такая машина?!) и едва не стал полицейским.

Нервы у меня разошлись вовсю. Ни работы, ни перспективы найти работу, ни перспективы появления перспективы найти работу. Короче, единственная мечта, что у меня осталась, была – поскорей бы состариться и умереть. И тут мне в руки попала американская книга мудрых мыслей. В ней было написано:

II этап: что было написано в американской книге мудрых мыслей:

«Если не знаешь, что делать – женись!»

Честно говоря, эта мысль произвела на меня такое впечатление, что я серьезно стал подумывать о женитьбе (к тому же я пришел к выводу, что это – вещь выгодная, поскольку приобретаешь постоянного сексуального партнера). Я срочно влюбился, и через полтора месяца мы поженились. Празднование и медовый месяц пропускаю и перехожу к следующему этапу.

III этап: самая социальная история

Мы с Тико обычно и так просыпаемся поздно, а в тот день вообще – открыли глаза в шесть часов вечера.

– Эй, встань, помоги ей! Безобразие, что за ленивая жена мне досталась!

– Помолчал бы, Золодув!

– Золодув или нет, но при возне в золе рождаются гениальные идеи.

– Ох, ох, ох! Ну и чокнутый же хвастун ты у меня! Чокнутый, чокнутый!

– Не заигрывай и вставай, говорю, имей совесть!

– Ну, еще пять минуточек, а?!

– О-о, вставай, а то сейчас выпихну из постели.

Недовольно бормоча, Тико выскользнула из-под одеяла и начала одеваться. Одеваться она умеет очень зазывно, и:

– Иди ко мне, котеночек мой!

– Пошел ты... Сначала прогнал, а теперь?

– Ну иди же!

– Нет!

– Иди сюда. Если встану, хуже будет!

– Да ну?!

Я вскочил и схватил ее в объятия. Она ускользнула и запрыгнула на кровать. Я бросился за ней, и мы начали гоняться по комнате. Тико визжала и удирала от меня. Я кидал в нее то подушки, то одежду, и от этого она веселилась еще больше. На шум в комнату заглянула моя мама и, поняв в чем дело, вышла со смехом – сумасшедшие, да и только!

Тико смутилась – хватит, стыдно. Я воспользовался моментом и крепко обнял ее. В ответ она повисла у меня на шее, но потом вдруг засмеялась и выскользнула. Я исхитрился дотянуться до нее, и ее лифчик остался у меня в руках.

– Ой!

– Эй, что это?

– Ты что, зверь, что ли?!

– Я что, нарочно, по-твоему?!

– Покажи, совсем испортил? Эх, теперь и не зачинить!

– Не зачинишь и не надо, мать его... выбросим!

– Ну да, а что я сегодня к Лии надену?

– А другого нет?

– Не знаешь, что нет?

– Тогда иди так.

– Так – как? Без лифчика?

– Ну и что?

– Ты что, совсем?..

– Возьми у моей мамы деньги и купи новый.

– О-о, как я ей об этом скажу, да и купить не успею.

– Да что там, сбегаешь и купишь.

– Я не могу просить денег у твоей мамы.

– ...

– Сам скажи!

– А что я ей скажу?

– Ну скажи ты!

– Что сказать, «дай деньги Тико на лифчик»?

– Тогда у отца возьми.

– Когда он придет!

– Тогда займи у кого-нибудь… Не то, что мне делать, Дато, не пойти?

– Кто этот кто-нибудь?

– Возьми у Серго.

– Я и так ему тридцать лари должен, не могу еще попросить.

– ...

(Пауза)

– А если ты своей маме позвонишь?

– О, я не могу ей сказать, что мне деньги нужны.

– Ну, а что делать?

Тико не ответила, вышла из комнаты и принялась за стирку, а я понял, что настало время искать работу, и

IV этап: продолжение самой социальной истории

В газете бесплатных объявлений я опубликовал такой текст:

«Молодой, талантливый писатель ищет работу, с соответствующей зарплатой. Т: 722514».

Где-то на третий день мне позвонила одна молодая дама и предложила достаточно высоко оплачиваемую работу. Мы договорились о встрече, и я пошел.

Дама была очень мила... Обещала мне славу и горы денег, убедила меня занять деньги, приобрести товар на пятьдесят лари, поручила мне его реализовать и вдобавок обещала проценты, если приведу к ней таких же, как я, желающих.

Товар этот я с трудом всучил родственникам и изменил текст объявления:

«Молодой, талантливый и симпатичный писатель ищет работу, с сетевым маркетингом не обращаться. Т: 722514. Дато».

Обратилась ко мне дама, которой надо было привести в порядок документы и личные записи покойного супруга.

И за какие-то семь часов я заработал тридцать лари, и Тико купила, наконец, этот треклятый лифчик... но потом целую неделю никто не звонил, и я дал объявление уже в бегущей строке (здесь слово стоит лари):

«Писатель ищет работу! Т: 722514. Дато».

Вначале позвонили какие-то девчонки, ого-го, писатель, заорали и отключились, потом – какой-то (оказывается, известный) пожилой писатель и выругал меня – как ты смеешь позорить наше призвание и профессию. Так что, когда позвонил какой-то бизнесмен и предложил мне в долг написать его биографию, я окончательно махнул рукой. И тут появился Этот, четвертый.

V этап: как появился Этот, четвертый

– Алло, слушаю!

– Будьте добры, господина Давида!

– Я слушаю.

– Здравствуйте, я звоню по поводу вашего объявления.

– Да-да.

– Я хочу знать, какую работу вы можете выполнить?

– Видите ли, вообще-то я писатель, но справлюсь с любой бумажной работой.

– Только с бумажной?

– Ну-у... в зависимости от того, что вам конкретно нужно... Я могу делать и кое-что другое, например...

– Тогда знаете, что... может, завтра в двенадцать часов встретимся у метро Гоциридзе и все обговорим, если вас устраивает, разумеется?

– Да-да, нет проблем, я буду.

– Хорошо.

– А как я вас узнаю?

– Ха, я сам вас узнаю, ведь вас, писателей сразу видать!

Я рассмеялся (с гордостью): 

– Нет, правда, как вас узнать?

– Кто там будет самый тяжеловесный – это я.

На следующий день с половины двенадцатого я стоял у входа в метро. «Тяжеловес», конечно, меня не узнал, и я сам подошел к нему:

– Простите, вчера вечером по телефону мы не с вами говорили... ну... по поводу объявления?

– А-а, ты Дато?

– Да. Простите, ваше имя?

– Вахтанг, Вахо.

Мы сели в его машину и поднялись на второе плато Нуцубидзе.

Квартира Вахтанга была обустроена со вкусом. Чувствовалось, что недостатка в деньгах он не испытывает.

– Дато, честно говоря, я хочу сначала присмотреться, подойдешь ли ты. Поэтому у меня такое предложение: два-три дня походи сюда, я посмотрю, дам тебе элементарные поручения, и если понравишься – я тебя найму.

– И все же, что я должен делать?

– Пока ничего. Что касается этих двух дней, возьми эти сто лари. Это аванс, вернее, зарплата за эти два дня.

– А если я вам не понравлюсь?

– Если не понравишься... Ха, найду другого писателя, их же пруд пруди! Да, и впрямь принеси мне что-нибудь свое, посмотрю, что ты там пишешь!

Я отнес ему кое-что; он прочел и похвалил:

– Молодец, сгодишься!

Эти сто лари, что я принес домой, были восприняты, как божья благодать. Мы высказали тысячу предположений, что может входить в мои обязанности.

– Может, он подаст тебе какие-нибудь идеи, чтобы ты написал от его имени, – сказал отец.

– Мне кажется, он меценат, но не осмеливается прямо предложить тебе помощь, а так, – сказала мама.

– Да кем бы он ни был! Сто лари за два дня!.. О чем ты, Дато! Считай, наша жизнь наладилась! – обняла меня Тико.

– Само собой! Да хоть в кирпичный цех меня работать пошлет!.. Пусть столько платит, и если хочет, хоть плеткой меня хлещет! – согласился я и начал мечтать:

1 мечта:

если так будет продолжаться, я расплачусь со всеми долгами.

2 мечта:

помещу Тико в самый хороший роддом и хорошо обустрою детскую.

3 мечта:

этим летом поедем на море, оттуда – в горы, потом еще куда-нибудь.

4 мечта:

со временем придумаю еще что-нибудь!

Эти два дня я ничего такого не делал, просто отвечал по телефону и сам напросился пойти на рынок. Зато на третий день он угостил меня хорошим вином и объяснил, что я должен буду делать. В мои обязанности будет входить:

а). Каждый день в пять часов приходить к Вахтангу.

б). Обнажаться до пояса.

в). Ложиться на тахту.

И Вахтанг будет стегать меня специально изготовленной из медвежьей кожи плеткой.

За каждый удар мне полагается десять лари.

– Ну и юмор у вас! Можно подумать, вы серьезно! – заговорщически улыбнулся я.

– А кто сказал, что я шучу? – он тоже улыбнулся.

(Разумеется, здесь пауза, поскольку момент кульминационный!)

Я захохотал, он вторил мне.

– Ну и шутник вы! Надо же придумать такое, ха-ха-ха!

– Да уж! Ну ты думай, по-моему, хи-хи, предложение неплохое. Ударов десять в день выдержишь! – он смеялся и не сводил с меня глаз.

Внезапно я прекратил смех.

– Вы что, серьезно?

– А что несерьезного ты во мне заметил?

Я молча встал и направился к двери. Потом внезапно повернулся и стал орать. Он тихо, не издавая ни звука слушал меня. От этого я еще больше растерялся и замолчал. Развернулся и ушел.

Дома меня выслушали молча. Потом каждый высказал свое мнение:

Мама:

– Да-а, не знаю, он больной какой-то... И у каких людей деньги, а?! За один удар десять лари! Деньги-то хорошие, да тебя жалко, исполосует он тебе спину в клочья, лучше что-нибудь другое поискать. Да и эти сто лари ведь у тебя остались!

Тико:

– И отчего это всякая дрянь на тебя выходит, а! Ты должен был его вздуть хорошенько, знал бы он тогда! И зачем нам такие деньги, если ты заболеешь!.. Ни роддома, ни моря, вообще ничего не хочу!

Отец:

– Вот, блин!.. Во времена коммунистов этого подонка засунули бы, куда следует, а сейчас... Дело-то в чем, знаете? Этот негодяй нам не оставляет выбора; вынуждает... Ты понимаешь?! Он ведь специально вначале эти сто лари дал, чтобы... Блин!.. Однако, чем на толкучке нервы трепать, пойду я сам к этому подлюге, и пусть лупит, сколько выдержу. Ну, как в царские времена! Этим он не меня, а сам себя унизит, если хотите знать!

Я:

– Я не понимаю, почему ты должен пойти? Если кто и пойдет, так это я... а я не пойду, этого еще не хватало, чтобы какой-то урод меня бил... да пошел он!

Но в интимные минуты жена посетовала: 

– А как хорошо было бы, если бы он что-нибудь другое тебе предложил, мы бы на море поехали?!

И я решил: к черту, пойду, и пусть бьет меня. Правда, если?! В принципе, он и фамилии-то моей не знает, да и не узнает. Ведь скольких писателей зовут Дато!.. Вот поднакоплю немного денег, выматюкаю его хорошенько, отхлещу его же плеткой и уйду!

(На этом эта история могла бы и закончиться, но она не кончается!)

VI этап: просто этап

На следующий день я посетил Вахтанга; при виде меня он иронически улыбнулся, и я едва не повернул обратно, но все же вошел.

Пока я раздевался, он наелся и подошел ко мне, срыгивая.

– Сколько выдержишь?

– Откуда мне знать?! Скажу, когда не смогу больше.

До десятого раза ударял очень больно. Потом устал, что ли, но так больно уже не было. На сорок пятом переспросил:

– Не хватит?

– Нет!

Ударил еще пять раз и остановился – не могу больше. Потом достал кошелек и отсчитал деньги. За полчаса я заработал пятьсот лари – это трудно было себе представить!

– Вообще-то, за столько ударов мне полагается скидка! – хохотал Вахо. Насупившись, я не отвечал ему.

– Эй, парень, прекрати! Ты чего бычишься? Не хочешь – так писатели сами просятся! Скажи, другого возьму.

– Да я не бычусь! Больно просто, не железный же я!

– Меньше бы дал себя ударить – и все; кстати, надо условиться вот о чем: если хоть один день пропустишь, потом целый месяц будешь работать бесплатно, или я другого найду.

– Мало ли что может случиться!

– А я знать ничего не хочу! Нет – и точка! Пропускать не должен. Устраивает – устраивает, нет – всего хорошего!

– Ладно, ладно!

Дома меня встретили так, как будто я вернулся с поля боя. При виде же такого количества денег все чуть с ума не посходили.

– Давай, сынок, и я пойду! Пусть этот Вахо нас колотит! – сказал отец.

Мама стала причитать и лить слезы.

Тико молчала.

– Если так продолжу, и машину куплю, и квартиру! – подумал я и мечтательно вздохнул.

Потом у меня выходило где-то двадцать-двадцать пять ударов в день. Вахо был доволен, мы тоже. Как-то раз к нам заявился наш родственник и после долгих уверток попросил меня вот о чем:

– Сынок, может, и моего Тамази устроишь на такую работу? Бедный мальчик от переживаний уже сам не свой. Скажи своему хозяину, может, и его возьмет? Так-то он худенький, да обещает, что выдержит!.. Благослови тебя господь, может, поможешь нам стать на ноги? На тебя надежда, ты же знаешь, мы в долгу не останемся!

Я, конечно, настрого запретил своим говорить, как я зарабатываю деньги, Тамази же на меня обиделся.

Между тем прошло более двух недель. Тико была на седьмом месяце, и я с таким нетерпением ждал появления своей кровиночки, что плевал на то, что уже не мог ложится на спину. Деньги на машину я набрал, вот-вот должен был купить, но колебался, не лучше ли добрать еще и купить собственную квартиру. Но неожиданно мои раны распухли, нагноились и стали нестерпимо болеть. Я уже не мог выносить более пяти ударов. Вахо был недоволен и пригрозил, что выгонит.

– А если я временно вместо себя кого-нибудь приведу?

– Нет. Или ты будешь, или я сам найду другого.

– Господин Вахтанг, я не могу больш... если не подлечусь, может так осложниться, что у меня белокровие разовьется.

– А мне что за дело? Мы же договорились, что ты ни одного дня не пропустишь?! Мне эти удары нужны комплексно, не понимаешь?! Что я, садист какой, что ли?!

Дома:

– Я убью этого сукина сына! Волочешь, как он давит на меня?! Знает, что я не могу больше – и давит. Свинья он, это же не человек!

– А если отпуск попросишь?

– Да нет, он и на один день меня не отпустит.

– Бедняжка ты мой!

– Бросать надо, мочи нет больше, деньги же не все в жизни!

– Может, потерпел бы еще немного, собрали бы на квартиру и...

– Не понимаешь, не могу больше... н е м о г у!..

У Вахтанга:

– Господин Вахо, я больше не смогу к вам приходить... не могу больше терпеть... Не то, что мне не хочется приходить к Вам, но... Вот, смотрите, что делается с моей спиной... вот здесь, правее... А-а, осторожно... да-да... вот здесь!

– И правда – гноится здорово... что поделаешь, придется искать другого... Но ничего... приятно было работать с тобой!

– Спасибо – мне тоже! И еще – у меня есть шанс, что потом вы меня опять примете?.. Нет?..

– Нет, это не в моем стиле! Впрочем, есть один вариант – освободилась другая вакансия, могу перевести тебя туда... Только должен будешь быть со мной целый день и получишь по двести лари.

– Я согласен... А что за работа?

– Нет, не думаю, чтоб ты согласился... наверное, и придется подыскать другого...

– Да вы скажите, может, я согласен?!

– Нет, не думаю.

– О-о, да скажите же!..

– Ты должен будешь держать, когда я мочусь.

На меня напал смех... долгий, заливистый смех... но на этот раз я не стал орать... почему-то мне вспомнился мой еще нерожденный сын, некупленные еще квартира и машина, отдых на море и в горах... и я придержал язык!..

VII этап:

– Господин Вахтанг иногда такие странные предложения делает, что диву даешься, блин...