О дальнем история странная

Прозорливый читатель без особого труда отбросит почти прозрачный покров, стыдливо накинутый на эту странную историю. Не решается автор прямо назвать имя главного героя и прочие имена и названия – и причину можно понять: слишком зыбко содержание, и многочисленны примеры профанации модной в наше время «мистической» темы. Ну вот, суть названа – мистика, одним словом, а история действительно странная: о дальнем и запредельном, ставшем близким и реальным. И автор надеется на сопереживание, необходимое для осознания показанной здесь пограничной реальности. Вот эта история, написанная от первого лица.

Возник этот сюжет в декабре 90-го года, но в каком-то смысле – гораздо раньше. В тот вечер я с особым интересом, о причинах которого откровенно поведаю читателю, читала только что купленную тоненькую книжечку из серии «Актеры советского кино», не слишком хорошо написанную брошюрку, но не было тогда еще никаких других книг, материалов и воспоминаний об этом удивительном человеке, которого назову здесь Неприкаянным мастером, болевшим высокой манией совершенства. Именно поэтому переходил он из театра в театр, отказывался от заманчивых главных ролей, о которых многие известные актеры могли бы только мечтать, именно поэтому столь многое не устраивало его в мире театра и кино. Мало кто понимал его, и он был очень одинок, хотя объективно имел надежный тыл: домашний очаг – место отдохновения, и самоотверженную жену, и близких людей. Он любил и был любим, но его столь частая неудовлетворенность собой и достигнутым, постоянное стремление к почти недостижимому идеалу, разочарование в коллегах и былых авторитетах – всё это угнетало, не давало ему жить «нормально». Его запредельный талант в сочетании с острым умом, неумение и нежелание приспосабливаться к обстоятельствам и мириться с ними, парадоксальные поступки, его «надмирность», как у гостя с другой планеты, – всё с неумолимой силой выталкивало его из этой реальности. Таким он был, герой изложенной здесь странной истории, Неприкаянный мастер.

Итак, я читала эту книжечку – и дошла до описания реакции Неприкаянного мастера на сыгранную им роль в одном гениальном, на мой взгляд, фильме гениального режиссера, едва ли не самую важную для него роль. И две другие главные роли в этом фильме были гениально сыграны. Вот так всё сошлось: конгениальность режиссера и актёрского трио, и в результате появился гениальный, но далеко не всем понятный фильм. И Неприкаянный мастер, почти никогда до конца не удовлетворенный результатом своей работы, предъявлявший к себе запредельные профессиональные требования, на этот раз был доволен, и ясно написал об этом в своем Дневнике. А я прочитала то, что было в этой брошюрке процитировано, и глубинно как-то осознала, насколько важна была для него эта роль и насколько его ранило непонимание и замалчивание этого фильма его коллегами. Я сознательно несколько раз повторила это опасное слово «гениальный», чтобы стало понятно: в данном случае, в моем восприятии, это не перебор, а высшая, если угодно, объективность. Ведь речь идет тут как раз о моем субъективном восприятии, о личном впечатлении – иначе не возник бы этот реальный и одновременно мистический сюжет – и не был бы написан этот рассказ. А впечатление это возникло задолго до того, как я прочла о реакции Неприкаянного мастера на фильм и на его роль в этой кинокартине, – еще в тот момент, за двенадцать лет до этого, когда я посмотрела где-то в маленьком кинотеатре этот фильм, который прошел «третьим экраном», без всякой рекламы, и остался почти незамеченным, и мало кто мог тогда посмотреть его. А одновременно с ним вышел на большие экраны разрекламированный и, в общем-то, талантливо сделанный фильм другого известного режиссера. И этот фильм я посмотрела примерно в то же время. Впечатления же мои от двух почти одновременно увиденных новых кинокартин были противоположными. Первый фильм, где был в главной роли Неприкаянный мастер, меня настолько потряс, что я впервые захотела написать о кино, чтобы передать другим свое восприятие, свое понимание. Меня кроме актерской игры поразило, как удалось режиссеру безошибочно точно выстроить каждый кадр, какими теплыми, импрессионистическими мазками был показан мир, окружавший главного героя, который своим неадекватным поведением, чужеродностью своих вибраций разрушил этот почти райский уголок. А второй фильм – экранизация русской классики, очень профессионально сделанный, со звёздным актерским составом, оставил между тем впечатление мертвечины, какого-то странного холода, и это было на уровне глубинного ощущения, почти не переводимого в словесную аргументацию.

Теперь подхожу к истокам моего особого интереса к личности Неприкаянного мастера, и этот интерес возник намного раньше, чем я посмотрела столь важный для него и, как оказалось, для меня фильм. Как-то мой приятель, поэт, живший на Украине, но часто бывавший в обеих наших столицах, рассказал мне о своем знакомстве с Неприкаянным мастером. Это произошло после встречи актера со зрителями в том городе, где жил мой приятель, их представили друг другу, и сразу у них возникла взаимная симпатия, они долго гуляли по городу и откровенно говорили на самые разные темы. И, в частности, Неприкаянный мастер сказал моему приятелю, что один знаменитый американский режиссер собирался ставить фильм по запрещенному у нас тогда «Архипелагу…» Я почему-то сразу, только услышав это, поняла, что Неприкаянный мастер не только очень талантливый актер, но и умная, незаурядная личность, что сочетается довольно редко. Мой приятель сказал еще, что его новый знакомец даже дал ему свой домашний адрес и приглашал в гости, когда тот приедет в очередной раз в столицу. Через много лет, прочитав воспоминания о Неприкаянном мастере, я поняла, сколь необычной для него была такая открытость: он избегал откровенных разговоров и очень редко приглашал к себе даже старых знакомых, а тут так раскрылся и так доверился человеку, с которым только что познакомился. Впрочем, мой приятель тоже незаурядная и талантливая личность, так что они почувствовали, очевидно, внутреннее родство. После его рассказа мне сразу захотелось еще что-нибудь узнать о Неприкаянном мастере. И каждый раз, когда мой приятель приезжал, я интересовалась, был ли он в гостях у этого уже очень известного актера. И каждый раз он отвечал, что не был, а однажды, чтобы закрыть эту тему, решительно сказал: «Ты пойми, я не хожу в гости к знаменитостям». Так мой интерес и остался тогда неудовлетворенным.

И вот когда я прочитала о реакции Неприкаянного мастера на этот столь важный для него фильм, я вдруг спонтанно и бурно разрыдалась, вроде бы беспричинно, и тут же почувствовала у себя за спиной чье-то присутствие, как будто кто-то невидимый гипнотизировал меня, неотрывно глядя мне в затылок. Я даже почувствовала напряжение в области седьмого позвонка, и ощущение это было неприятным и даже пугающим. Я не могла понять, откуда взялись эти потоки слез и отчего всё это со мной произошло – оттого ли, что не осуществила свое намерение и не написала тогда об этом фильме, оттого ли, что меня пронзила острая жалость к Неприкаянному мастеру, или сразу всё соединилось вместе? Как бы то ни было, именно в этот момент произошло подключение – по-другому не могу назвать то, что я почувствовала. И я сразу же безошибочно поняла, кто ко мне подключился, хотя и не понимала до конца, почему это произошло и почему именно меня выбрал Неприкаянный мастер для своей поначалу мне тоже неведомой цели.

С этого момента в течение нескольких месяцев я почти постоянно чувствовала взгляд, направленный мне в затылок, и, по ощущению, находился невидимка где-то сзади и слева. И я постепенно начала даже привыкать к этому странному и не очень приятному ощущению присутствия. Всё вроде бы оставалось на своих местах, за исключением того обстоятельства, что я с каким-то болезненным страстным любопытством пыталась узнать всё что можно о Неприкаянном мастере. Прежде всего меня заинтересовала дата его рождения. В брошюрке, которая дала толчок для всего, что произошло далее, были указаны только годы жизни и еще точная дата смерти Неприкаянного мастера. По годам выходила круглая дата, но я почему-то была уверена, что он до этой даты не дожил. Но как это проверить? Эта задача занимала меня несколько месяцев, я перерыла многолетние подшивки газет, где освещались новости культуры, и в одной короткой заметке прочла, что он, действительно, двух месяцев не дожил до круглой даты. Эту свою догадку я подтвердила, но после этого меня стала занимать точная дата его рождения. Ответ на это я нигде не могла найти. Сначала я втайне надеялась, что он мне приснится. Уж если подключился, захотел и сумел это сделать, то уж присниться кому-либо для него – пара пустяков. Я так этого желала, каждый день засыпала с этой мыслью, с этой надеждой, но увы… Прошло более четырех месяцев с того знаменательного дня, а он мне ни разу не приснился, и я вдруг перестала об этом думать. Во-первых, потому что решила: он потому мне не снится, что мы с ним при его жизни не были знакомы, а во-вторых, мне просто не до того стало. Это событие, перебившее даже невероятный факт подключения, случилось в один праздничный вечер, когда я только чудом осталась жива после одного криминального случая. В общем, это отдельная история, где так по-разному и неожиданно раскрылись хорошо мне знакомые люди. Для нашего сюжета важно лишь то, что я почти месяц провалялась с сотрясением мозга и гематомами по всему телу. Было очень больно, я вновь и вновь переживала эту страшную ситуацию. И в результате более трех недель я не вспоминала о Неприкаянном мастере, даже перестала ощущать невидимое присутствие, потому, возможно, что мой многострадальный затылок лежал на подушке и за ним не было свободного пространства. В одно прекрасное утро мне нужно было идти на прием к врачу, и я завела будильник. И вот мне вдруг снится сон: в отдалении, шагах в десяти, стоит спиной ко мне высокий и очень худой человек, одетый в какие-то лохмотья, потом он медленно поворачивает голову и пристально смотрит на меня. И я вижу в глазах его тоску и неизбывную муку. И это был, как понял уже читатель, мой герой, Неприкаянный мастер собственной персоной. Но он молчал – и я молчала. Так, в полном молчании, если не считать его такого говорящего, даже кричащего взгляда, мы смотрели друг на друга – и тут я проснулась и подумала, как-то даже отстраненно: надо же, Неприкаянный мастер приснился, может быть, у него сегодня день рождения? Подумала так и пошла на кухню, включила радио. В радиоприемнике отходил контакт, звук то появлялся, то исчезал. Сначала звука не было, и я пошла в ванную. Когда я оттуда выходила, радио вдруг зазвучало, и диктор произнес: «Из всех ленинградских газет только одна посвятила большую статью замечательному актеру, у которого сегодня был бы юбилей». Конечно, речь шла о Неприкаянном мастере – он приснился мне именно в свой юбилейный день рождения. Я, по дороге в поликлинику, купила в киоске эту газету, где была посвящена ему целая страница. Так я получила ответ – узнала, когда же у него день рождения. И после этого я уже не ощущала его постоянного невидимого присутствия. И на этом закончилась первая серия моего сюжета с Неприкаянным мастером.

Прошло пять лет, и вот мне снова приснился сон с моим героем, на этот раз более развернутый и многозначительный. Сначала я увидела себя на какой-то театральной сцене, где шла репетиция спектакля, и среди прочих там был Неприкаянный мастер. Я сидела на стуле за большим прямоугольным столом, почему-то прямо на сцене, спиной к залу, где, впрочем, не было публики. Неприкаянный мастер ходил взад-вперед вдоль сцены, потом вдруг подошел к столу с противоположной от меня стороны, перегнулся через него, протянул в мою сторону обе руки со сжатыми кулаками и сказал, глядя мне прямо в глаза: «Могу я попросить тебя сделать для меня две важные вещи: склеить это – и выбросить этот мусор?» – и он приоткрыл обе ладони. В одной из них я увидела осколки разбитой чашечки из тонкого фарфора, а в другой – какие-то мелкие порванные бумажки. Я в знак согласия молча протянула ему обе руки с приоткрытыми ладонями, и он переложил всё это в мои руки. Потом я увидела себя на каких-то колосниках, за кулисами. Я очень осторожно поднималась по шаткой лестнице, вытянув вперед руки с зажатыми кулаками, а в них находилось то «наследство», распорядиться которым меня попросил Неприкаянный мастер, и я остро чувствовала бремя возложенной на меня ответственности.

После пробуждения я еще острее осознала, что душа Неприкаянного мастера мучается, и я могу что-то для него сделать – содержание сна недвусмысленно говорило об этом. Я ощутила с новой силой бремя ответственности, которое приняла на себя в этом знаковом сне. Прежде всего, решила я, нужно заказать панихиду. Но тут же встал вопрос: а был ли он крещеным, был ли верующим? Судя по его образу жизни, у меня были основания в этом сомневаться. И новая задача встала – как это узнать? Я почему-то знала, что времени на сбор информации у меня нет. И я решила посоветоваться с одним просвещенным священнослужителем, чье мнение было для меня авторитетно. Он выслушал мои сомнения и высказал очень мудрую мысль: иногда, сказал он, нужно довериться своей интуиции и иметь дерзновение взять на себя ответственность. И я взяла на себя эту ответственность, заказала панихиду об упокоении души и прощении прегрешений Неприкаянного мастера. Но мысль получить достоверную информацию, узнать как можно больше о моем герое не оставляла меня, и через некоторое время мне всё же удалось узнать номер телефона, по которому я могла бы получить более конкретную информацию, это был телефон вдовы Неприкаянного мастера. Дал мне этот телефон один хороший кинорежиссер и интересный, яркий человек, с которым я познакомилась у моих друзей за праздничным столом, в новогоднюю ночь. Режиссер развлекал гостей театрально-киношными байками, и я слушала его с интересом, но одновременно думала: вдруг он знает телефон вдовы, надо не упустить такую возможность и спросить его об этом. Такая вот двойная мысль преследовала меня на протяжении всей новогодней трапезы, и я улучила момент и спросила его, как бы между прочим, о том, что было для меня на тот момент таким важным. И он, действительно, знал телефон вдовы Неприкаянного мастера (назовем ее здесь Ритой) и пообещал передать мне этот номер. И не только пообещал, но и, что более удивительно для представителей богемы, выполнил свое обещание, так что я оказалась обладательницей вожделенного номера телефона. Но если читатель думает, что я сразу же воспользовалась им, то это заблуждение придется тут же рассеять: я так и не решилась тогда сама позвонить. Никак мне было не сообразить, как начать разговор с незнакомым человеком, как объяснить свой интерес. Выручила моя подруга, работавшая в одном международном информационном агентстве, она позвонила по добытому мною номеру сама и, объяснив свое любопытство профессиональным интересом, выяснила то, что мне было так необходимо на тот момент: да, Неприкаянный мастер был крещеным и, по утверждению вдовы, верующим человеком. Таким образом я узнала задним числом, что панихида, заказанная мной, была «законной».

Моей следующей целью, связанной с Неприкаянным мастером, было написать, наконец, о том фильме, который был по-прежнему малоизвестным, по сути – полузакрытым. И напоминание о столь важных для той эпохи и главного героя понятиях, актуальных, на мой взгляд, и в наши дни, – это было необходимо не только объективно, но и субъективно, по моим личным, скрытым до поры, мотивам. Я уже после второго сна, где главным персонажем был Неприкаянный мастер, начала собирать материал для статьи об этом фильме, работала в Театральной библиотеке, изучала киносценарий, по которому была снята эта картина. Но мне не хватало информации о самом Неприкаянном мастере, и я не понимала до конца, правильно ли интерпретирую те или иные факты, верна ли моя концепция. Поскольку я писала не только от себя, но и ощущая возложенную на меня миссию, мне необходима была точность и определенность. И поэтому в какой-то момент я осознала, что мне нужно познакомиться с Ритой, вдовой Неприкаянного мастера – поговорить с ней, задать необходимые вопросы. Встала новая задача – как это сделать? Опять выручила моя подруга из международного агентства: позвонив еще раз вдове Неприкаянного мастера, она сказала, что я пишу работу о нем, но живу в другом городе, и договорилась, что я приеду и сама позвоню. С такой подачи я, наконец, решилась набрать номер Риты. У истории этого знакомства тоже есть «двойное дно», связанное с мистическими способностями души Неприкаянного мастера. Я собиралась выйти на контакт с его вдовой на пару лет раньше, но прочитала один материал, отбивший у меня тогда эту охоту. К тому времени уже вышло несколько книг о Неприкаянном мастере, среди них и толстая книга воспоминаний и его личных документов, в том числе Дневник, одна запись в котором и дала когда-то толчок к этому многоступенчатому сюжету. Появилась и книга некой дамы, утверждавшей, что она находилась в длительном постоянном «потустороннем» контакте с Неприкаянным мастером, и было это связано со спиритизмом и всякими «межгалактическими» штучками. Меня это ужаснуло и само по себе, и особенно после прочтения воспоминаний близкого Неприкаянному мастеру человека, где рассказывалось о попытке этой «спиритической» дамы познакомиться с Ритой. Одна мысль, что меня могут отнести к этой категории «контактёров», заставила тогда отказаться от попыток познакомиться с вдовой Неприкаянного мастера. На этот раз, решившись на знакомство, я твердо сказала себе, что буду говорить только о своей работе над фильмом и даже не намекну, из-за этих опасений, о своем мистическом контакте с Неприкаянным мастером, который начался с того давнего подключения.

Договорившись о встрече, я в назначенный день и час подошла к дому, где была последняя квартира Неприкаянного мастера, в которой тогда жила его вдова Рита, свято сохранявшая его память. Она была очень больным человеком, но согласилась встретиться со мной, учитывая предварительную договоренность, а главное, сказала она мне по телефону, потому что это может быть важно для него. Не скрою, я очень волновалась – и по дороге многократно мысленно проговаривала первые свои фразы. И вот наконец я нажала на кнопку звонка. Мне открыла дверь усталая женщина, кутавшаяся в шаль, и пригласила войти. Я с трепетом вошла в эту квартиру, о которой читала уже в воспоминаниях о Неприкаянном мастере, в квартиру, которая в последние годы его жизни стала для него настоящим домом. Войдя в его кабинет, где, как сказала мне Рита, всё оставалось в неприкосновенности, она пригласила меня присесть на диван, а сама села напротив и выжидательно на меня посмотрела: начинай, мол, говори, зачем пришла. И я начала, я заговорила, но совсем не о том, с чего хотела начать, что репетировала по дороге. Всё это мгновенно выветрилось из головы, показалось каким-то надуманным, лишним. И под этим внимательным и усталым взглядом я вдруг озвучила почему-то всплывшую у меня в тот момент давнюю ассоциацию. Я сказала: «Вы знаете, я пишу сейчас о фильме, столь важном для него.

И вот что мне сейчас подумалось: я тогда, когда они только вышли, посмотрела почти одновременно два фильма – этот фильм, показавшийся мне удивительно человечным и теплым и о котором я сразу захотела написать, и второй (я произнесла название и фамилию известного режиссера) – который оставил ощущение странного холода. Не знаю, почему это ощущение возникло, но это так». И вдруг, когда я заканчивала свой короткий вступительный монолог, Рита, не сводя с меня взгляда, начала медленно приподниматься со своего места, наконец, опершись о спинку дивана, встала, покачала головой и произнесла: «Это удивительно – то, что вы сейчас сказали. Ведь это его слова. Когда он посмотрел этот фильм, то сказал: это не мое кино, это холодное кино». Она интонацией подчеркнула эти слова, сказанные когда-то Неприкаянным мастером и так совпавшие с моей оценкой: «холодное кино». И после этого моментально исчезла некоторая настороженность в ее взгляде, без остатка растворились льдинки в глазах. Она приняла меня, поверила мне сразу и до конца, настолько важным для нее было это прямое попадание, говорившее не просто об общей оценке одного популярного и чуждого нам фильма, но о какой-то глубинной схожести в мировосприятии. И после этого моего интуитивного и столь точного начала разговора мы проговорили несколько часов – и очень откровенно. Рита сначала рассказала о том, что «холодный» фильм снимался в том же месте, что и картина, где в главной роли был Неприкаянный мастер. «Холодный» фильм снимали долго, потратили много денег, пленки, прекрасные актеры, снимавшиеся в этой картине, жили вальяжно, в свое удовольствие, а съемки «нашего» фильма проходили совсем в других условиях: строгая дисциплина, взаимоуважение без фамильярности, четкая работа с полной отдачей, минимальное количество дублей, экономия государственных средств при полной профессиональной самоотдаче – и потрясающий результат в итоге. И всё это сделал потрясающий режиссер, которому дали снять только этот один-единственный художественный фильм, и он сделал свой почти никому не известный и сознательно замалчиваемый шедевр. Зависть, непонимание, настороженность, отталкивание – об этом говорила Рита, высказывая свои и его соображения.

Рита рассказывала мне о Неприкаянном мастере, о его реакциях на разные события и на поведение коллег, о его характере и привычках – в общем, о многом столь важном для меня я узнала от нее в этот вечер. И еще она рассказала о верном до фанатизма поклоннике Неприкаянного мастера, который был врачом, но бросил свою профессию и стал заниматься исключительно биографией и творчеством своего кумира. Рита сама до конца не понимала, почему это произошло, и когда я прямо спросила ее, что ей говорил этот человек о причинах своего столь заинтересованного отношения к Неприкаянному мастеру, она лишь пожала плечами, но потом вспомнила, что он ей как-то рассказал, какое сильное впечатление произвела на него роль Неприкаянного мастера в одном раннем фильме со сказочным сюжетом. Роль та, конечно, была хорошей, но ничего не объясняла. Я-то, по личному опыту, сразу поняла, в чем причина такого целеустремленного поведения бывшего врача, всё свое время и силы отдававшего своему кумиру, служившего памяти Неприкаянного мастера, даже ездившего по городам и весям, где проходили встречи со зрителями, и собиравшего воспоминания и материалы об этих встречах. Конечно же, этот фанат Неприкаянного мастера тоже был «подключен» к своему кумиру. И я еще более утвердилась в своем мнении, когда Рита после некоторого размышления добавила, даже с каким-то удивлением: «Странно, когда вы сейчас это спросили, я вдруг поняла, что этот человек даже внешне стал похож на него, а раньше совсем не был похож».

Беседа наша была долгой и плодотворной, я почувствовала, что Рита меня правильно поймет – и в результате рассказала ей то, о чем твердо решила не упоминать: о мистическом подключении ко мне Неприкаянного мастера. И действительно, она слушала меня очень внимательно, не перебивая, а когда я рассказывала, как он перегнулся через стол – и даже изобразила это, Рита опять покачала головой и сказала, что это была типичная для него поза в быту – он часто так делал.

В заключение рассказала Рита и о том, что у нее жила тогда одна девушка, которая помогала ей и которую она считала за члена семьи. Жених этой девушки, журналист, тоже писавший о Неприкаянном мастере, погиб при трагических обстоятельствах, и она прилепилась к Рите. Я порадовалась, что она не одна. И еще она с очень большим уважением и теплотой рассказала о благотворительности по отношению к ней и другим вдовам и безработным или больным артистам, которой занималась очень известная наша кинозвезда, игравшая в юности романтических героинь и в жизни оказавшаяся столь же романтичным и милосердным человеком. Мне эта актриса всегда была симпатична, а узнав о ее благородном занятии, я лишь порадовалась за нее и, конечно, за Риту, которой она несколько раз помогала деньгами и санаторными путевками. Но всё кончается, и я, поняв, что моя хозяйка очень утомлена и должна отдыхать, стала прощаться. И я не забыла до сих пор сожаления в ее глазах и того, как она обняла и поцеловала меня на прощание – словно близкого человека. Так она в этот момент, несомненно, и чувствовала. Наша полная взаимная искренность и личность Неприкаянного мастера будто скрепили нас невидимой нитью. Я после этой встречи с новым вдохновением продолжила свой текст о судьбоносном фильме, потом послала по почту первый вариант статьи Рите. По телефону она выразила мне благодарность и сказала с особой интонацией, что сама никогда бы так не смогла, но я будто выразила ее мысли. Нужно ли говорить, что я была счастлива. Правда, путь этого текста в печать был нелегким, но всё же мне удалось опубликовать его к очередной круглой дате Неприкаянного мастера – и таким образом я осуществила наконец этот свой замысел, подкрепленным мистическим подключением. К сожалению, Рита не увидела тот текст опубликованным – она скончалась через пару лет после нашего знакомства и упокоилась рядом со своим любимым Неприкаянным мастером. Сейчас настал момент и для этого, слегка завуалированного, рассказа, объясняющего до конца причину моего интереса к личности Неприкаянного мастера и ставящего определенную точку в этом сюжете.