Г. Мирам

ПАССАЖИР А.
ПАССАЖИР Б.
ПАССАЖИР В.
ПАССАЖИР Г.
ПАССАЖИР Е.
ПАССАЖИР Ж.
ПАССАЖИР З.
ПАССАЖИР И.
ПАССАЖИР К.
ПАССАЖИР Л.
ПАССАЖИР М.
ПАССАЖИР Н.
НЕКТО Д.
ДАМЫ
МАТРОСЫ
ПОМОЩНИК КАПИТАНА

На сцене шесть простых стульев: по два слева и справа и одна пара посредине, чуть в глубине. Персонажи расхаживают по сцене, заходят за кулисы, снова выходят, иногда ненадолго садятся на стулья. Никаких требований к тому, как они одеты или выглядят, или к их возрасту нет. Кроме стульев на сцене только две стойки с громкоговорителями. Из громкоговорителей доносится размеренный шум волн и крики чаек.
(Входят Пассажиры А и Б)

ПАССАЖИР А.: С одной стороны, это, вроде бы, ничего и не значит, а с другой...

ПАССАЖИР Б.: А с другой значит чрезвычайно много: это и культура, и язык, и обычаи и не знаю что.

ПАССАЖИР А.: Вот именно, вот именно. И вы уж извините, что я вам об этом сказал, ради бога, извините! Но трудно было удержаться. Факты, как говорится, налицо.

ПАССАЖИР Б.: Что вы, что вы! Это я у вас должен просить прощения. Это мне надо было сразу сказать, а не... Вы ведь просто обязаны были. Это был, можно сказать, ваш долг. Надо знать, с кем имеешь дело, а то знаете, как бывает...

ПАССАЖИР Б.: Неловко, право слово, неловко. Неудобно-то как все вышло, а?!

ПАСССЖИР А.: Ну ничего, ничего. Бывает. Я скоро пойду к себе в каюту. Надо отдохнуть. Эта сутолока.

ПАССАЖИР Б.: Я тоже ухожу. Похоже уже качает. Вы страдаете? От качки? Страдаете?

ПАССАЖИР А.: Страдаю, очень страдаю. Надо лечь.

ПАССАЖИР В.: Артиллеристы! Кто-то дал приказ! Трум-пум-пум-пум-пум! За слезы наших матерей! Трум-пум-пум-пум-пум! Не помню, как там дальше.

ПАССАЖИР Г.: Сталин дал приказ. Сталин. Не кто-то, а Сталин.

ПАССАЖИР В. Ну да, да, конечно, Сталин. Это я просто так, трум-пум.

ПАССАЖИР Г.: Так, вы, я слышал, математик, трум-пум?!

ПАССАЖИР В.: И вы тоже математик?! Какая удача!

ПАССАЖИР А.: Никогда не знаешь и потом у нас же не было уверенности.

НЕКТО Д.: Вот, вот . Если бы была уверенность, уж я бы...

ПАССАЖИР Е.: Потапова, Потапова, только Потапова!

ПАССАЖИР Ж.: Шредера, Шредера, несомненно Шредера!

ПАССАЖИР Е.: А я говорю Потапова и еще раз Потапова! Стоит посмотреть на этого Шредера и все станет ясно.

ПАССАЖИР Ж.: Что вам станет ясно? Что? А вот мне и сейчас ясно, что Шредера, Шредера, несомненно Шредера! Кто такой ваш Потапов?! Кто, я спрашиваю?

ПАССАЖИР Е.: Шредер еще какая фигура! А как можно Потапова? Ну, как Потапова? Где был Потапов, когда мы..?!

ПАССАЖИР Ж.: А Шредер? Шредер думаете, нет? Чтоб Шредер и нет?!

ПАССАЖИР В.: А теперь Монте-Карло, и только Монте-Карло.

ПАССАЖИР Г.: Наименьших квадратов, квадратов-квадратов, безусловно, наименьших квадратов.

ПАССАЖИР Г. : Будем предполагать, будем предполагать, обязательно будем предполагать.

ПАССАЖИР Г. : А в правой ничего, ничего в правой. Согласны?

ПАССАЖИР В.: Конечно! Что и требовалось доказать.

ПАССАЖИР З.: Контекст, все контекст. И я контекст, и он и она.

ПАССАЖИР З.: И они, они непременно, все вокруг и вся.

ПАССАЖИР З.: Именно. Контекст определяет значение любого знака, не только языкового. Все вокруг можно рассматривать, как знак

ПАССАЖИР И.: А мы, мы как знаки в контексте этого корабля, мы что?

ПАССАЖИР З.: Мы мореплаватели. Да. В этом контексте мы мореходы и мореплаватели.

ПЕРВЫЙ МАТРОС: Вздымая ввысь свой аппарат послушный, тарам-пам-пам!

ПЕРВАЯ ДАМА: Какой аппарат? Какой же это такой у вас аппарат?

ПЕРВЫЙ МАТРОС: Летательный. Летательный аппарат. Самолет.

ПЕРВАЯ ДАМА: Но это пароход, скажите, это ведь пароход?

ПЕРВЫЙ МАТРОС: Это дизельэлектроход «Новый Титаник», точная копия, водоизмещение сто тысяч тонн.

ПЕРВАЯ ДАМА: А написано «пароход». Вот здесь написано «пароход».

ПЕРВЫЙ МАТРОС: У нас на двери написано «Бойлерная», а там на самом деле щитовая. Улавливаете разницу?

ВТОРАЯ ДАМА: Мы ведь плывем, правда? Скажите, матрос, наш пароход плывет?

ВТОРАЯ ДАМА: Это капитан, капитан! Скажите, что он говорит?

ПЕРВАЯ ДАМА: Какой мужественный! Он с бородой – я чувствую по голосу.

ПЕРВАЯ ДАМА: Пусть, пусть! Но что же он говорит, белокурая бестия?

ВТОРАЯ ДАМА: Что вы вообще знаете?! Матрос, матрос! Скажите, что говорит ваш капитан?

ВТОРОЙ МАТРОС: Что я собака, команды понимать?!

ПАССАЖИР К.: Но почему «Титаник»? Ладно, пусть «Новый Титаник». Все равно, почему? Он что, должен потонуть? Разве в этих морях есть айсберги?

ПАССАЖИР Л.: Везде есть айсберги. Надо рисковать.

ПАССАЖИР К.: Риск, конечно, риск есть... айсберги, но «Титаник»...это как-то слишком, вы не находите?

ПЕРВАЯ ДАМА: Как тонко он пошутил, наш капитан! Вы слышали, он сказал «айсберг»? Это, должно быть, его фамилия Айсберг, капитан Айсберг. Сколько ему может быть лет?

ПЕРВАЯ ДАМА: Какая разница! Айсберг везде айсберг. Какой отважный. Борода в таких колечках. Наверное лет пятидесяти. Зрелый опытный викинг. Это сразу чувствуется по голосу.

ПАССАЖИР К.: Спасательный круг, пробковый жилет, свисток. В жилете часто перетягивает голова. Люди тонут.

ПАССАЖИР Л.: Спасательные шлюпки, катера, резиновые лодки. Видели?

ПАССАЖИР А.: Немного вздремнул. Вроде уже не качает...а?

ПАССАЖИР Б.: Зато началась вибрация или это у меня в голове?

ПАССАЖИР А.: В голове. Я, пожалуй, пойду. Надо отдохнуть. Эта суматоха.

ПАССАЖИР Б.: Я с вами. Похоже уже опять качает. Вы страдаете? От качки страдаете? Нет? А от вибрации?

НЕКТО Д.: Надо было не выпускать его. Сразу надо было схватить и не выпускать.

ПАССАЖИР А.: Конечно надо было бы, а теперь поди поймай.

ПАССАЖИР И.: По-английски. А вы знаете немецкий?

ПОМОЩНИК КАПИТАНА: Слышали? Все поняли? Кто не понял, разъясняю кратко. Компания и экипаж в лице и так далее приветствуют вас на борту суперлайнера «Новый Титаник» и надеются еще раз и так далее. Хотя вряд ли придется еще раз – это уже говорю вам я, помощник капитана по работе с утопающими. Утонете как миленькие. Вот эти матросы – команда, чтобы бить веслами по рукам, есть еще другая – бить по головам. Все шлюпки дырявые, кроме одной, но об этом позже. В спасательных жилетах камни, кроме нескольких, но об этом тоже отдельно. Спасательные круги железные – так что пользуйтесь. Свистки в рабочем состоянии – можете свистеть. Оркестр имеется. Потом соберемся и обсудим программу последнего ужина, танцы там, меню и так далее. А сейчас отдыхайте. Обед в три. Вопросы есть?

ПАССАЖИР А.: Извините, э.., извините, позвольте... как же это? Вы нас разыгрываете, должно быть?

ПАССАЖИР Б.: Что вы такое говорите?! Что вы себе позволяете?! У меня давление. У нас путевки на круиз. Вот, черным по белому. Пароход «Новый Титаник». Вокруг Европы. Как вы можете? Это, должно быть, шутка? Объяснитесь. Вы должны...обязаны...нельзя же так, право!

ПАССАЖИР А.: Я пойду. Надо полежать. Все так неожиданно. Эта сутолока.

ПАССАЖИР Б.: Я с вами. Похоже опять качает. Вас укачивает?

ПАССАЖИР А.: Укачивает, еще как укачивает. Надо лечь.

ПАССАЖИР В.: Артиллеристы! Трум-пум-пум-пум-пум! Что он там нес, этот помощник? А погодка-то а?! Крепчает!

ПАССАЖИР Г.: Он сказал, что скоро обед. В три часа. Как вам эта шутка насчет «Титаника»? Ребята хорошо подготовились. В жилетах камни, лодки дырявые...умереть можно!

ПАССАЖИР В.: Должно быть весело! Один капитан чего стоит! Как шпарит по-английски, ничего не понять. Весело будет. Это я вам говорю. Не зря потратили денежки – уж поверьте моей интуиции.

ПАССАЖИР Б.: Можете всецело на нас... ( Пассажиры А и Б уходят с ними Некто Д, входят Пассажиры Е и Д )

ПАССАЖИР Е.: Заладил, как попугай: «Шредера, Шредера, Шредера!»

ПАССАЖИР Ж.: А ты: «Потапова, Потапова, только Потапова!» Соглашатель. Знаешь, что Потапов о тебе говорил?

ПАССАЖИР Ж.: Он говорил, что ты заодно с Павловым.

ПАССАЖИР Е.: Это уж слишком! Не мог он такое говорить!

ПАССАЖИР В.: Непременно закажу окрошку. Вы не знаете, как будет «окрошка» по-английски?

ПАССАЖИР Г.: Я по-английски не очень. Хорошо, что помощник по-нашему умеет. Ну шутник, ну весельчак! А окрошку можно жестами заказать, жестами. (Появляются Дамы )

ПЕРВАЯ ДАМА: Вы видели помощника капитана? Какая фигура! А лицо? Настоящий морской волк, такой обветренный и из наших. Вы заметили, он говорил совсем без акцента?

ВТОРАЯ ДАМА: Странные у него шутки – лодки дырявые, матросы будут кого-то бить. Мне это не нравится. Мы с мужем все проплатили, как положено. Деньги не малые, они из кожи должны лезть, чтобы нам угодить.

ПЕРВАЯ ДАМА: Ну, дорогая, не стоит судить их слишком строго. Наверно, он имел в виду «Праздник Нептуна». Знаете, когда пересекаешь экватор? Матросы будут сражаться веслами, как шпагами. Представляете, в одних набедренных повязках, бросают дам в бассейн. Смех, крики, словом, настоящий карнавал. У меня уже готов купальник. Знаете, такой символический – здесь вот так, тут вот так. Капитан, как скала, на своем мостике, невозмутимый викинг, и я в бассейне, как мурена, как мурена!

ВТОРАЯ ДАМА: Какой тут может быть экватор? У нас же круиз вокруг Европы. И вообще, боюсь, мужу это не понравится. Но пора обедать – вот он уже машет мне, обжора несчастный.

ПЕРВАЯ ДАМА: Подумаешь, не экватор, так меридиан какой-нибудь. Важен повод. Но идем, идем скорее. Надо занять хороший столик.

ПАССАЖИР М.: А какие условия накладывались на получение этой диаграммы? Вы пользовались законом Ома?

ПАССАЖИР Н.: Ну, это модель обычной разрядной плазмы.

ПАССАЖИР М.: А что в отношении «е» предполагается? Вы можете иметь падающую «е»?

ПАССАЖИР Н.: Эта система работала по системе постоянного тока.

ПАССАЖИР М.: Значит, это сигма. А где эта сигма? С чем связано, что при одной и той же температуре вы получаете разную проводимость?

ПАССАЖИР А.: Пробежал! Пробежал! Вот он. Смотрите вон там.

ПАССАЖИР Б.: Где? Где? Не вижу. А вам не показалось?

ПАССАЖИР Б.: Что уж теперь...(Появляются Пассажиры З и И, за ними Матрос )

ПАССАЖИР З.: Дефектность парадигмы часто проявляется у отглагольных имен. Например, возьмем «преследование волка» – непонятно, то ли волк преследует, то ли его преследуют.

ПАССАЖИР И.: Жалко серого, до слез жалко. Бежит он– язык на боку, бока ввалились, ребра торчат и не понять ему, зверине убогой, неразумной, то ли его преследуют, то ли он, а бежать надо, вот он и бежит, лесной санитар, и не знает, то ли его преследуют, то ли он.

ПАССАЖИР З.: Жалко, конечно, однако в соответствующем контексте...

ПЕРВЫЙ МАТРОС: Вам что особое приглашение требуется?

ПАССАЖИР З.: Какой хам. Я ему сейчас...Эй, любезный, позови своего начальника!

ПАССАЖИР И.: Оставьте, не связывайтесь. Да и, действительно, пора. Вы не на диете?

(Некоторое время сцена остается пустой. Из репродукторов звучит траурная музыка. Затем опять появляются персонажи.)

ПАССАЖИР В.: А обед совсем не плох оказался, правда?

ПАССАЖИР Г.: Жаль спиртного не было. За ужином должны дать. И танцы обещали. Но тупые, до чего тупые!

ПАССАЖИР В.: Надо было не рубить, а крошить – окрошка все-таки.

ПАССАЖИР А.: Музыка мне не понравилась – какая-то похоронная.

ПАССАЖИР А.: Шопен, Шопен. Ну и что? Меня опять поташнивает. Пойду лягу.

ПАССАЖИР А.: Пробегал, пробегал! Вот как раз перед обедом.

ПЕРВЫЙ МАТРОС: Сподручней бить сбоку, чтоб наверняка.

ВТОРОЙ МАТРОС: Да хилые они, как не ударь – все одно потонут.

ПОМОЩНИК: Размахались тут, герои! Приказа еще не было. Марш палубу мыть!

ПЕРВЫЙ МАТРОС: Что толку ее мыть-обратно все кровью замажут.

ПАССАЖИР Г.: Еще бы. Вечер будет что надо. Спасательные круги будем разыгрывать. У вас какой номер?

ПАССАЖИР В.: Тринадцатый, некоторые считают счастливый.

ПАССАЖИР Г.: Посмотрим. Вот вытащите железный круг, тогда посмотрим.

ПАССАЖИР В.: Да уж...Его и поднять-то трудно, наверно?

ПАССАЖИР А.: Жаль, что мы его упустили. Д., по-моему, остался недоволен.

ПАССАЖИР Б.: А что мы могли сделать? Что? Д. должен понимать.

ПАССАЖИР Б.: Как вы могли подумать! Просто он уже второй раз плывет на «Титанике» – поговорить надо.

ПАССАЖИР З.: Слышали? Вечный Жид. Символ вечных скитаний.

ПАССАЖИР И.: Да, конечно. А в энциклопедии почему-то нет.

ПАССАЖИР И.: То есть как? Вечный Жид – так и смотрел.

ПАССАЖИР З.: Надо было смотреть: «жид, вечный».

ПАССАЖИР К.: Не нравится мне все эти затеи. Зачем выигрывать спасательный круг в лотерею? Они что собираются потопить пароход?

ПАССАЖИР Л.: Сомневаюсь, скорее всего это такая шутка, знаете, розыгрыш. Но риск есть.

ПАССАЖИР К.: Риск всегда есть. Айсберги. Туман.

(Из репродукторов доносится сигнал тревоги – вой сирены, перемежаемый неразборчивыми командами)

ПАССАЖИР В.: Тревога. Это что-то новенькое. Ну, ребята дают! Неистощимы на выдумки – то лотерея, то тревога.

ПАССАЖИР Г.: Надеюсь, эта тревога нас не касается.

ПЕРВЫЙ МАТРОС: Касается, еще как касается. А ну, занять места в спасательных средствах согласно штатного распорядка! Два раза повторять не буду! Пошел! Пошел!

ПАССАЖИР З.: Вы обратили внимание, как он сказал «согласно распорядка»? И где их только учат?!

ПАССАЖИР И.: Вы совершенно правы – уровень образования катастрофически падает, катастрофически.

ВТОРОЙ МАТРОС: Чего стал, стояло! Может, тебе веслом помочь?!

(Некоторое время сцена остается пустой. Из репродукторов продолжает звучать сигнал тревоги. Затем, когда он прекращается, на сцене опять появляются персонажи.)

ПЕРВАЯ ДАМА: Какие руки! Сильные и в то же время нежные. Как он меня схватил и понес, легко так, как перышко. Я чувствовала, как бьется его мужественное сердце, позабывшее женскую ласку.

ВТОРАЯ ДАМА: Мне все это не нравится. Конечно, после того, что мы проплатили, они должны нас носить на руках. Но ведь этот хам буквально бросил меня в лодку. У меня до сих пор болит ...спина. А муж просто в бешенстве – говорит, надо жаловаться капитану.

ПЕРВАЯ ДАМА: Ох уж эти мужья! Конечно им не нравится, когда жен носят на руках. Сами-то не могут.

ПАССАЖИР В.: Наверх вы, товарищи, все по местам – последний парад наступает... Ну дают ребята! Вот это называется затейники! Вот это фантазия! А у нас, помню, в доме отдыха только бег с яйцом в ложке, да «третий лишний» – вот вам и все развлечения. А тут... Я как дал этому очкастому локтем под дых – он очки потерял, ползает под скамейками. Смех! Спорт есть спорт!

ПАССАЖИР Г.: И я одному врезал, не знаю кому, правда, – темно там в лодке было. И по рукам остальных, по рукам! Занял лучшую скамейку. Вот майку дали красную с надписью. Что значит «сурвивер», не знаете?

ПАССАЖИР В.: Не знаю. Фирма какая-нибудь, наверно.

ПАССАЖИР А.: Ну нет, это уже переходит всякие границы! Репетиция! Они это называют репетицией! Мне раздавили очки, представляете?!

ПАССАЖИР Б.: Вы совершенно правы. Надо что-то делать. Мне руку отдавили. Вот, видите?

ПАССАЖИР А.: Репетиция. Репетиция чего, спрашивается?

ПАССАЖИР З.: Вы слышали как страшно они ругались, эти матросы?

ПАССАЖИР И.: Слышал, слышал. Кошмар какой-то! Нужно поговорить с начальством. Пошли к капитану.

ПАССАЖИР Ж.: Требуем капитана! Давайте сюда капитана!

ПАССАЖИР К.: Пусть выйдет капитан. У меня бумажник пропал. Пусть разберется.

ПАССАЖИР Л.: Капитана! Мне брюки порвали, черт знает что такое! Капитана! Требуем капитана!

ПАССАЖИР М.: Тише, тише! Это, должно быть, капитан.

ПАССАЖИР Н.: Опять не по нашему. Ничего не понятно. Вы что-нибудь поняли?

ПАССАЖИР И.: По-английски. А вы знаете немецкий?

ПОМОЩНИК: Слышали? Все поняли? Кто не понял, тем разъясняю по-простому. Капитан к вам не выйдет – у него есть дела поважнее, чем говорить со всякой штатской швалью. Корабль надо готовить к затоплению. Капитан, как известно, покидает корабль последним, и ему нужно быть уверенным, что все утонули и что какая-нибудь, извиняюсь, падла не затаилась где-нибудь в гальюне и не испортила ему репутацию. Он должен покинуть корабль последним. Повторяю: последним. Не первым, не вторым, не предпоследним, а последним. Поэтому, повторяю: поэтому и была устроена репетиция. В общем, репетиция затопления прошла нормально. Основной состав пассажиров проявил сознательность и понимание стоящих задач. Но были отдельные элементы, с которыми в следующий раз будет разговор особый. Будем бить веслами. Все. Прощальный ужин в 19.00. Приятного аппетита. Вопросы есть?

(Помощник и Матрос выходят. Некоторое время пассажиры возмущенно галдят, но потом постепенно затихают и покидают сцену. Некоторое время сцена остается пустой, из репродукторов звучит грустная танцевальная музыка. Входят Пассажиры.)

ПАССАЖИР К.: А эта брюнетка неплохо танцует, хотя танцы, правда, все медленные. Настоящий класс можно показать только в быстром танце, уж вы мне поверьте – я в школу бальных танцев когда-то ходил.

ПАССАЖИР Л.: Завидую я вам, искренне завидую. Я совсем не танцую. Послевоенное детство и все больше в лесу, знаете, в тайге. Росомахе, бывало, в глаз попадал, а вот танцам и манерам всяким не обучен. Ну, что уж там теперь жалеть, теперь-то уж поздно.

ПАССАЖИР К.: Вы думаете они и вправду потопят пароход? Не верится как-то. Чтобы в наше время, не спросив нас. Не верится, демократия все-таки.

ПАССАЖИР Л.: Не знаю, не знаю. Может и демократия, но они с нами мало считаются, как видите.

ПАССАЖИР К.: Надо быть готовым ко всему. ПАССАЖИР З.: Говорят, все дело в страховке – они застраховали пароход, а теперь хотят потопить и получить страховку.

ПАССАЖИР И.: А мы как же? Почему они нас не спросили?

ПАССАЖИР З.: Кто нас когда-нибудь спрашивал?! Что хотят, то и делают! Правда, я слышал, что пассажиры тоже получат компенсацию...те, кто не утонет.

ПАССАЖИР И.: Абсурд какой-то. Надо что-то делать!

ПЕРВАЯ ДАМА: Так это все-таки кино! Я так и думала. Этот свет юпитеров меня просто зачаровывает. Вы видели, меня снимали со всех сторон. Это уже не эпизод. Наверняка я буду в фильме на первом плане. Мне кажется сегодня я видела Шона Коннери. Он, конечно, в гриме, но меня не проведешь. Этот взгляд, фигура. А режиссер, говорят, Бергман.

ВТОРАЯ ДАМА: Спилберг. Но мне все это не нравится. Конечно, после того, что мы проплатили, они должны нас развлекать. Снять фильм – неплохая идея, но надо было предупредить. У меня тушь потекла от этих юпитеров-представляю, какой у меня будет вид на экране. И в сцене потопления мы с мужем решили не участвовать. Подниматься среди ночи, чего ради. С меня хватит репетиции.

ПАССАЖИР В.: Хороший ужин: шведский стол – бери, что хочешь, ничего заказывать не надо. И музыка хорошая – я люблю танго: «Утомленное солнце трам-там-там-там –тарам»

ПАССАЖИР В.: По мне так и лучше. Какая там любовь в моем-то возрасте?!

ПАССАЖИР Г.: Пожалуй. Так, значит, сегодня ночью будем тонуть. Ну шутники, ну затейники!

НЕКТО Д.: Жалко, что мы его не поймали. Такой был случай. За всю мою службу единственный.

ПАССАЖИР Б.: Да, жаль – он мог бы многое прояснить.

ПАССАЖИР А.:Не многое, а все разъяснилось бы!

ПАССАЖИР Б.: Если появится, можете всецело на нас...

ПАССАЖИР Н.: Помните, похожая ситуация описана у Кортасара в «Выигрышах»? Там тоже команда что-то непонятное с пассажирами вытворяла.

ПАССАЖИР М.: Может быть. Я плохо помню. Помню только, что там одни педерасты были почему-то.

ПАССАЖИР Н.: Что-то я этого не припоминаю, вот потопить пароход, вроде, собирались.

ПАССАЖИР М.: Вот и у нас собираются. Ладно, пора спать, а то потопление пропустим. Как говорится, утро вечера мудренее.

(Все постепенно расходятся. На сцене гаснет свет. Из репродукторов доносится размеренный шум волн и крики чаек)

Новый Титаник

(пьеса)