| ПОЭЗИЯ | Выпуск 72 |
|
АПОСТОЛЫ Зелёный звукоряд, букварь листвы раскрылись, как восторг, земными алтарями. И новый дар благословят волхвы: наш верный Царь грядёт и дышит за дверями. Как в нетях не пропасть и Бога не прогневать? Природа выше нас и глубже сна. Мы – яблоко стыда, надкушенное Евой, посланий грозовые письмена. Мы прощены горением псалма. Но если угодить предсказанному снами – нас ветряки крестов сведут с ума. Так ворон видит смерть, идущую за нами. Мы – исцеление расслабленного света. Но тот, кто будет признан чудаком, добавит свету грань и буквицу Завета, нам по волнам являясь босиком. И нам всего на свете тяжелей восстание огней Отеческого гнева. Нам – веру напоить, как, влив елей, разжечь лампаду нерадивой девы. Мы – древо партитур, наитий невесомых, тягучего огня, чутьё летяг. Мы – корневой побег в родильне чернозёма, и осень – наш могучий, дымный стяг. * * * Движениями рук в могучей тьме нас вылепит слепой из тёплой глины и жизнь вдохнёт – и мы в своём уме услышим плач Петра и Магдалины. Предавший и возлюбленная, весть верна – не об учителе заезжем, но радость упоительная есть о Сыне, осуждённом и воскресшем. Разъяты вихрем царские дома, ведут слова на суд ревущей бездне. Но мы, побеги тайного письма, затеплим песнь – и растворимся в песне. * * * Небесный луг и души, как цветы, и удивленье глотки соловьиной, и поцелуй земли как правоты: минувшая судьба непоправима. Ионосферный луг, высотный яр, библейский воздух благорастворенья… Но вяжется любовь, как терпкий дар чудесного обмана и прозренья. Любовь моя, направь мои ступни к тебе, хмельной занозе, вечной сшибке! О Господи, прошу Тебя, храни моё земное право на ошибку… * * * Так дорог мне в суровом храме хранитель родовых ключей – приворожёнными стихами разворошённый книгочей. Вот он идёт по коридорам – и открываются в пыли листы, прошитые простором, горючие века Земли. Единокровными ночами ему услышать довелось: во мне кузнечиком печальным стрекочет световая ось. * * * Чем памятны лето, гортанная ранняя осень? Уколет в рубашке, навеет пшеничная ость седьмые концерты дождя и взъершённые косы, поэзию, солнечный свет, виноградную гроздь. В струении лета ладонь златотканой иконы нас благословила невидимым певчим смычком. Как вещие сны поутру, эта память бессонна и пышет в траве заблудившимся светлячком. Мы знаем – незримые ангелы нами владели, их руки, склонившись над нами, держали венцы. Повздоривши зря, мы мирились, обнявшись в постели, как в чреве у матери мирятся близнецы. Нам так не по силам поверить в мирские наветы, нам так невозможно представить, что будем мы врозь, как тайно дразнясь и сплетаясь, растут на рассвете поэзия, солнечный свет, виноградная гроздь. |
|
|
|