| ПОЭЗИЯ | Выпуск 76 |
|
У реки Мансанарес, на самом краю Мадрида, в старой часовне святого Антония дель Флорида, под сводами, где пространство немного кривое, есть небольшая купель со специальной такой водою: в день святого патрона, тайно, украдкой, юные девы бросают в неё золотую булавку, обагрённую капелькой девственной крови, – не для забавы, но в поисках за любовью. В старой часовне святого Антония дель Флорида, в маленьком храме почти византийского вида, как найдут любознательные туристы, пусть не памятливые, но в чтении быстрые, так вот, в этом храме, в восемнадцатом веке построенном, кроме того, похоронен великий Гойя. Гойя лежит под плитою напольной, однако – увы! здесь его тело покоится без головы. Что же сталось с твоей головой, о великий Гойя? Где затерялось видений возвышенно-непристойных вместилище опустевшее, проще говоря, череп? Расскажи мне об этом, хотя бы, в своей манере, всякий раз превращавшей мистику в паранойю. Раскрой мне, короче, последнюю тайну, великий Гойя. Ведь твоя усыпальница у святого престола, как положено камню, не промолвит ни слова. Я вот думаю так, что одна из женщин, множество коих ты, наверно, обидел когда-то, великий Гойя, возомнила себя строгой Юдифью или дерзостной Саломеей, и сделала то, о чём никто и подумать не смеет. Молодая пейзана, торговка-молочница или актриса, роковая муза из замка Буэна Виста, – кто из них учинила столь мстительное веселье? Может, та монашка, которую как-то в келье… Впрочем, оставим домыслы, будем теперь серьёзней. Вспомни сокурсника, чьи достославные козни раздражали тебя в академии Сан-Фернандо, – бастарда, лентяя, собравшего мерзкую банду (как его звали – Эрнесто, а, может, Алонсо?) Он ещё закрывал тебе небо и, кажется, солнце. Правда, бездарям это дано лишь на самую малость. Их призванье ничтожное – злоба, разврат и зависть. Есть ещё вариант объясненья посмертной тайны: некий врач и философ, помешанный чрезвычайно на изучении загробной жизни (ни много ни мало!), заплатив могильщику десять, допустим, реалов, приобрёл твою голову, чтобы исследовать разум, а точнее – мозг, что, возможно, таил алмазы. По болезни учёного все его препараты перешли в казну, говорят, в долговую уплату. У реки Мансанарес, на самом краю Мадрида, в старой часовне святого Антония дель Флорида, возле престола, под каменною плитою, вечно покоится Гойя, великий Гойя. Тело его пребывает, однако, не в полном порядке, но говорю вам: по нашей последней догадке, череп его, опустевший, изрядно потёртый, служит, должно быть, моделью для натюрмортов. |
|
|
|