| ПОЭЗИЯ | Выпуск 76 |
|
ЭТАПЫ Лежу я гол(ов)ой к се(р)веру, как полагается, к изголовью купленному отдельно, из бука. По крыше дребезжит циклон, и флюгер маячит невпопад. А так, тишина гробовая. Домашние твари на вахте, энергетику двора изучают. Ты мне скажи спасибо, что мы остались за бугром. А то этапировали бы тебя в неизвестном направлении. Тем не менее мне и так стрёмно, за эти неопознанные вертолеты над домом, за чванство креаклов. И я никак не въезжаю в эту лажу, в эти перекрестки лжи. Они везде- сущие, как ономатопея птичья. Все мои эти реченья однако всуе, приводятся задним числом, запиваются бокалом сухого. Оголтелая связь времен выбивает меня из масти. Движение мысли коромыслом протекает над былыми окопами Голосеевского леса, мимо дохристианских пещер. Расстояние между нами, как между яром и валом. Я по воду, а ты по грибы. И не важно, что ты над обрывом, в то время, как я в синкопальном состоянии. Мы заменимы. ЛЫБЕДИННАЯ ПЕСНЯ Мысли в бреду перескакивают летающими плоскими камнями по местам еще не полностью высохшей речки Лыбедь. Пойми меня правильно, это обращение ничего не сулит хорошего. Даже если ты вспомнил меня такой какой я однажды была на левом берегу другой реки и иного континента. Река называлась «Russian River». А раздробление оно бывает континент- альным, летальным, вопреки всем нашим разговорам ночным и планам. Хотя по правде говоря это моя психика была так бес- просветно раздроблена на веки вечные, с тех пор как я открыла эти двери божественного восприятия а ля Олдос Хаксли et al. БЕЗУМНАЯ СТРОКА Она такая как я, длинноногая и одинокая. Мы с ней уже слишком далеко зашли. Меня плохо помнят за кордоном, даже вообще не вспоминают. Слишком извилистая я как и она, типа дорога домой, ага. |
|
|
|