| ПОЭЗИЯ | Выпуск 77 |
|
* * * Растопим камин. Пляшет огонь на поленьях. Смиренная кошка, мурлыча, лежит на моих коленях. Дождь от нечего делать стучит в окно. Пусть стучит сколько угодно – ему не откроют. Летнюю пыль дожди монотонные смоют. Тоска в человеке красна, как в бокале вино. Так, заперта дверь. Листва – для ветра добыча. Что думает зверь, на коленях хозяйских мурлыча, что чувствуют эти поленья, сгорая в огне? Вспоминают ли сказку о Карло и Буратино? Что думает осень? Что лето слишком картинно, что молодо-зелено, дождик мелькает в окне. Пылай мой камин, как Пушкин писал, согревая келью. Вечер, словно любовь, завершится постелью, сном тяжелым, как одеяло. Укрывшийся с головой человек естественен, как кошка или поленья, мурлычет, сопит, все теряет без сожаленья, не ждет пробуждения, вровень с опавшей листвой. * * * В атласных лентах и позументах со звездами и крестами почетными грамотами и наградными листами со стаканами самогона в крепких надежных руках мужчины навеселе дамы на каблуках пахнет русским духом как говаривала яга крепким чиновным не кодексом чести но кодексом уголовным в котором нарушены или обойдены все статьи пахнет духом росного ладана и погребальной кутьи пахнет сауной с добавлением мяты и девок платных пахнет сжигаемым списком потерь безвозвратных снесенных кладбищ разрушенных особняков пахнет бригадным братством отныне во веки веков и никто не скажет ни слова никто не предъявит иска предъявляют лишь паспорта дата рожденья прописка предъявляют прошлое дед всегда воевал предъявляют картину на стенке айвазовский девятый вал предъявляют коллекцию уникальных часов швейцарских предъявляют собранье пятерок заодно и страданий царских предъявляют счета нам всем платить по счетам предъявляют вороньи шубы о которых писал мандельштам и прямое согнулось и вино прокисло и масло прогоркло и ненависть подымается и подступает под горло и мы умрем бородатые согбенные старики ни целуя ни барских сапог ни барской руки * * * малыш бежит к огромной женщине с плачем но с каждым шагом его она все дальше и ниже а мы не плачем мы в классики весело скачем и гипсовый бюст тирана улыбается в каждой нише и пионерский костер во тьме горит не сгорает и помнит ребенок в песне только первую строчку мы твердо знаем что мама не умирает но сжимается отдаляется и превращается в точку * * * юность моя время строгих красавиц девичья честь косметика на нуле очки в дешевой оправе прически как у старушек вышедших строить и месть как там в школьной программе в советской отраве ты на подвиг зовешь комсомол через несколько лет этот зов станет тише и глуше и где ваши юные души контролеры в трамвае компостер счастливый билет ядовитый шампунь и обмылок на полочке в душе и конечно семья три аборта подряд наконец появляется в мир нежеланный спеленутый крепко продолжатель традиции слабый но все же жилец вот и сказочка гад-колобок огород и огромная репка мышка в норку бежит растекаясь яичный желток золотой исчезает рыдания старческой пары и кудахтанье курицы партия испытательный срок магазины базары в подвалах прием стеклотары время строгих красавиц институт благородных девиц в гимназических белых передниках и коричневых платьях иногда вспоминаю черты ваших девственных лиц и не верю что кто-то когда-то сжимал вас в объятьях что рукой похотливою кто-то под юбку суконную лез добираясь до мягких резинок и теплой фланели вы рожали детей но все это было партеногенез как у бабочек впрочем бабочки улетели * * * на базарах еще продают виноград но все больше солений в темном небе мычание облачных стад средь небесных селений можно видеть насквозь облетающий сад и не знать сожалений где-то рядом мерзавцы снесли особняк будут строить высотки но цепляется память за каждый пустяк вот гуляют красотки в чашке маленькой кофе и в рюмке коньяк лучше чая и водки что ж ты друг замолчал говори говори звук не может прерваться от строки до строки от зари до зари до судьбы может статься слепнут наши исконные поводыри всем пора собираться я как Осип не знаю зачем я живу на подножке трамвая золотую с багровой прожилкой листву в чемодан собирая нужно мысли прибрать словно дом к Рождеству в жизнь от края до края |
|
|
|