Баллада о противном человеке[1]

          2

          Когда люди умирают, то, по всей видимости, после туннеля, по которому им приходится пробираться со страхом, усиленным в астрале, как утверждают тибетцы, в семь раз, они конечно же встречают и безбольный и блаженный Свет в конце его, и в нем упокаиваются на некоторое время, и Он тишайшим голосом их собственного сердца спрашивает их, что они сделали в жизни хорошего и плохого, и что хотели бы изменить... а потом, как бы очнувшись от божественного присутствия, они опять расходятся в разных направлениях, соответственно прожитой жизни и заложенных в них кармическим задаткам: одним из них очень скоро суждено снова вернуться в земную жизнь, тогда как другие оказываются перед закрытыми дверьми Рая, где, заложив руки за спину и гремя громадными ключами, расхаживает взад-вперед заглавный апостол Петр.
          Постепенно к ним присоединяются новые группы только что прибывших душ (так набирается необходимое число туристов, прежде чем начнется экскурсия), и вот в центре их откуда ни возьмись появляется смуглый, длинный и тонкий мужчина с орлиным носом, неправдоподобно вытянутым подбородком, безгубый, но с доходящей до ушей саркастической улыбкой, зато с чрезвычайно пронзительным и вдумчивым взглядом, – и вот, подобно опытному гиду,
уже миллион раз обслужившему дотошных туристов, этот странный человек начинает негромко и терпеливо объяснять собравшимся: «Да вы поймите, ребята, Тот, Кого вы ждете, к вам не выйдет: ни сейчас, ни завтра, ни через год, ни спустя вечность. Он вообще никогда к вам не выйдет, поймите вы это. Вы можете дальше ждать Его или расходиться по уготованным вам обителям, это ваше личное дело, только умоляю вас, выслушайте меня до конца. Уж больно я люблю правду, честно вам скажу, правда – это моя слабость, и я чувствую даже некоторую обязанность поделиться ею с вами. Итак, вы спросите: как же все это получилось? С удовольствием отвечу: вначале Он души в вас не чаял, и чудеса вам являл, и знамения, и пророков посылал, и даже сына Своего единородного не пожалел. А уж как были счастливы те, кто сразу поверил в Него до конца! Но и те, кто не верили, тоже были по-своему счастливы, хотя и не так, как первые. Те же, кто были совсем несчастливы, были на самом деле счастливы, и только думали, что они несчастны, не сознавая своего счастья. Короче говоря, был на земле настоящий рай, а кто его не видел, тот был просто слеп или бревно имел в глазу. Но потом пошло-поехало: чем больше себя Он людям являл, тем сильнее они от Него отворачивались, сперва втайне и как бы инстинктивно, а потом явно и публично. Короче говоря, сложилось у нас здесь Наверху впечатление, будто Он вам, придурошным людям, одним свои присутствием стал наскучивать. И мы, Его ближайшие советники, также и моя скромная персона, просто обязаны были Его внимание на этот прискорбный фактик обратить. Он от этого очень воскорбел, должен вам сказать. И разочаровался. То есть тоже не сразу, а постепенно: все это был очень долгий, но, увы! необратимый процесс. И по мере разочарования стал Он от вас отходить. Да только чем дальше Он отходил, тем больше интереса и почтения с вашей стороны обнаруживал. Парадоксальность и загадочность Его отсутствия вам почему-то очень по душе пришлись, и вы даже с ума стали сходить от умственного экстаза. Ну а Его это ваше чудовищное извращение потрясло и совсем доконало. И тогда Он решил уйти от вас окончательно. Хотя, признаюсь, и с тайной надеждой, что вы одумайтесь. Куда там! Напротив, этот его жест отчаяния вам как раз больше всего в Нем и понравился! Короче говоря, теперь уже дело зашло так далеко, что для вас уже нет абсолютно никакой разницы, есть Он или Его нет. И это самый лучший вариант как для вас, так и для Него. Понимаете, ребята? вы уж, ради бога, не обижайтесь».
          А души, неловко переминаясь и обмениваясь между собой недоверчивыми взглядами – уж больно им не понравилось, что говорил этот противный человек – посматривают украдкой и с надеждой в сторону Петра, но тот, демонстративно гремя ключами, продолжает ходить взад-вперед, делая вид, что не замечает их вопросительных взглядов.