| В ГОСТЯХ У «КРЕЩАТИКА» ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПОРТАЛ РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ / ПОЭЗИЯ | Выпуск 90 |
|
ОН ПРИКОСНУЛСЯ ГУБАМИ К НЕБУ Запрокинуть голову так, Чтоб ничего, кроме неба, Чтоб зазвенело солнце – пятак, Чтобы лазурь запела... Запрокинуть... слово никак Не подберу я. Запрокинуть голову, как Провокацию поцелуя. 1998 * * * И дом этот был не на веки построен, Разрушились стены, рассыпалась мебель. Ушёл человек – путешественник, воин. И флейта вернулась в бамбуковый стебель. И только на месте, где жизнь зарождалась. Сидела на камне седая усталость. * * * Не задержался в первом шалаше В котомку поместились все пожитки. Три шага от двери и до калитки, Три шага – и полжизни в багаже. А задержусь ли в этом шалаше Навеки очарованный дорогой? Уже зовет меня мой путь, уже Свербит под сердцем тихая тревога. * * * Вот в такой непонятной стране переломанных чувств я стоял и молчал, онемев от неясной тревоги. И пылал, как явление свыше, рябиновый куст у дороги. Мне совсем не хотелось идти ни вперёд, ни назад, мне хотелось вот здесь, под кустом, от тревоги укрыться. Я устал, как Исав, и ложился на стол листопад чечевицей. И смотрел мне Иаков с ухмылкой лукавой в лицо, и я думал: какие ж мы братья? И где наше сходство? Он, несчастный мошенник, я знаю, сворует моё первородство. И отдал я ему всё, что было в котомке моей. Он слепого обманет отца, но меня не обманет. Я не знаю причины тому: я эллин – он еврей. Но посеянный ветер он позже пожнёт ураганы. * * * В прорези окон, в хижину Пялится мир – зевака. Каркает день обиженный Лезет со мною в драку. Тычет мне в нос он датами, Мол, не поможет ретушь. В старых мехах каратами Прячется жизни ветошь. Крутится колесо моё, Белкою хороводит. Прошлое невесомое Память на нет изводит. Планку чуть-чуть занижу я, Мне ли следить пристало. Тихая моя хижина, Срок – сорок два – не мало! НЕЗАУЧЕННЫЙ УРОК Забыть уроки – выучить урок И раствориться в мудрости природы, И сделать из пустыни огороды, И запастись желаниями впрок. Умолк пророк и ждет плохой погоды. А на дворе – снаружи, от себя, Там, где законы не подвластны воле, Готовит лето бурное застолье. Его не чешет близость сентября – Другие несерьезности тем боле. Легко проникнуть в душу изнутри, Когда она, как решето из дырок, Когда любая лесть из подковырок Воспринимается, как трижды три, А результат не виден из-за бирок Надутых цен за суету и влагу. Условия назначил сам пророк. Ему то что – сказал и на замок... А ты хлебай из чечевицы брагу, раз первородство сохранить не смог. РОЖДЕСТВО Серое утро на бзик похоже. Мы с тобой на любовном ложе, Докажем всем, что всё ещё можем, Что время наше. Декабрь – к концу, Рождество в разгаре, Мы ходим толпами, а не в паре, Ненужные вещи друг другу дарим, Как день вчерашний. А если взять и пойти направо Вон из толпы с природой лавы Сметающей и виноватых и правых И левых тоже. И страшно младенцу из Вифлеема. Его раздирает одна дилемма: Толпа – наложница из гарема, Ярмарка – ложе. Звезда погасла, волхвы все трое Решили, что дальше идти не стоит. Народ не ждёт, а Ирод в запое И трон пустует. Мария шапчонку сыну вяжет, Иосиф то встанет, а то приляжет, Пастух заглянул, но не уважил. А в щели дует. Лимоны, пряники, мандарины, Шары, гирлянды, кричат витрины, Фигуры из дерева и из глины – Advent – предтеча. Достала толпа с пропитой рожей. Вернусь обратно к тебе на ложе. И, может быть, смысл найду, и может Младенца встречу. ПЛЕЧИ БОГА Мы не желали ничего осмыслить, мы позабыли страх, Как два ведра на лёгком коромысле У Бога на плечах. МАСШТАБ Касанье рук – зачатие любви. Почти что целый век до встречи взглядов. В масштабах Вечности мы были рядом, В масштабах жизни – в двух концах земли. |
|
|
|