ПОЭЗИЯ # 98




Галина КОМИЧЕВА
/ Киев /

«Я сослана в себя…»



* * *

Я сослана в себя.
Ушедшая от всех,
сама себе судья
и на голову снег.
Сама себе семья,
что не такой уж грех,
сама себе своя
слеза и горький смех.


ХУДОЖНИК И МОДЕЛЬ

Белая роза на длинном стебле в напольной вазе
угол твоей мастерской собой занимала,
дева из воздуха, пены морской, она ни разу
не шевельнувшись, перед тобой стояла.

Ты рисовал её углем, гуашью, тушью,
каждый её лепесток обводил глазами.
Белая роза была тебе так послушна,
как богомолка в мольбе перед образами.


* * *

               ... и грустный поэт чудаку улыбнётся с галёрки.
                                                                                          Ю.Тувим

Когда все слова переселятся в гнезда молчанья
и день отойдет, сползая по крышам вечерним,
под прожекторами появится с возгласом «я начинаю!»
циркач со звездой вместо сердца, и круг
божьей искрой очертит.

И зеленоглазая кошка с коричневой шерстью
удобно устроится в первом ряду без какой-либо цели,
и спустится с неба чудак, он потребует факельных шествий:
«Вы скучно живете, – он скажет, – я вас призываю к веселью!

Земляне, где факелы ваши?! Огни карнавального счастья
я удостою зажечь… Маэстро, поправьте оборки!
пришельца из дальних миров… – поправьте манжет на запястье!»
И грустный поэт чудаку улыбнется с галёрки.


ЭТЮД ШОПЕНА

С ногами в кресло заберусь, –
заботы подождут, –
мой патефон озвучит пусть
шопеновский этюд.

Входите, сумерки, – ваш час,
ваш Фредерик Шопен
грустя, наигрывает вас
и зазывает в плен.

Мне нотных знаков не прочесть,
они – чертёжный след
того, чего на свете нет,
но всей судьбою есть.


* * *

У Золотых ворот, у старого фонтана,
где вечера картинно угасают,
сидят задумчивые кофеманы,
над ними тент, в полоску, провисает.

За ними дом, в котором жил Вертинский,
там жёлтый ангел таял без следа.
И может быть, там пьёт шотландский виски
– дай бог удачи! – новая звезда.


* * *

Снова мне приснился Киев фундуклеевской округи,
где дома и горожане воедино собрались,
где ласкающее солнце, сколько достаёт досуга,
согревает спелым светом столь обыденную жизнь.

Я ещё не надышалась, я ещё не насмотрелась,
не наслушалась фонтанов и дворовых воробьёв,
и цветущие каштаны никуда ещё не делись,
не забыть мне ни соборов, ни собак без поводков.

Киев-Киев, град и город, мы с тобой так славно жили,
из одних стаканов пили и дышали в унисон...
– Где теперь Наташи, Саши, с кем мы с юности дружили?
– Разбрелись по белу свету, не сыскать и адресов.


* * *

Привет тебе, растенье Лебеда!
В ногах природы всем хватило места...
Беседуя с тобою иногда,
я нахожу беседу интересной.

Я тоже парвеню. Изысканную брошь
не пристегнешь к брезентовой одежде.
На рынке счастья счастья не найдёшь, –
живи себе и здравствуй без надежды.


ОБ ОДНОМ ЗАТЕЙНИКЕ

Он расскажет вам смешное, удивит задорной песней,
он сыграет вам на флейте, если надо – и «на бис»,
а потом покажет фокус со своим исчезновеньем, –
не найдёте ни на сцене, ни за пологом кулис.

Мы не плачем, – этот фокус нам давным-давно известен,
просто мы о нём не думать втихомолку поклялись,
но скажите – я поверю – что на том же самом месте
он поёт вживую песни, если надо – и «на бис».



Повернутися / Назад
Содержание / Зміст
Далі / Дальше