| ПОЭЗИЯ | Выпуск 78 |
|
* * * Пока жду снега, только нет пока, А лето – словно быстрая река, И звезд на небе три или четыре, И рядом облака из молока. Шумят деревья, птицы не клюют, И впереди какой-нибудь июль, И ты один в проветренной квартире, Где старый тюль хранит следы от пуль. И где-нибудь намечен урожай, И дети уезжают за Можай, И есть планет невидимые крылья, Что хоть на пятерых соображай. Но будет месяц, август и другой, И кто-нибудь не очень дорогой Ногой притопнет в пригороде пыльном И мир блеснёт разглаженной фольгой. Ни лёд, ни дым, ни патина перил, Ни кто-то там, кому стихи дарил, Ни кот в мешке, ни благодарный зритель Не будут говорить, чтоб повторил. Но если снег, то – промельк маховой, И тихое кафе на Моховой, И по одной, и просто говорите, И чтобы дворник в шапке меховой. * * * До дождя остались, как всегда Понедельник, вторник и среда, Три часа родительской субботы, Еле говорящий тамада, Магазин с квадратиком «кооп», Дачные петрушка и укроп, Полчаса от дома до работы, Юность, перешедшая в галоп, Кофе в турке и сосед Фомин, Пепельница, кресло и камин, Четверговый дождь уже пролился, Доставляя в вены витамин, И в какой бы омут головой Вылететь с дорожки беговой, Чтобы там никто не удивился, Думая, что это угловой. * * * Раскосый снеговик лишится головы, На нем любовь-морковь расти уже не может, И, словно время лет мурашками по коже, Скоропостижный снег растает до травы Весенним звонарям плевать на тишину, Сбоит их календарь шипованной резиной, Гори оно огнем и сквозняком сквози нам, Чтоб землю – в ширину и небо – в глубину Здесь будет синева, там – солнце над рекой, Вертлявая тропа, и как пройти к вершине Я кажется пойму, ты только подскажи мне, Какая тут страна, и год уже какой * * * Пожалуй, это просто полоса – Не вижу цвет, не слышу голоса Куда ведет – вперед или обратно, В какие часовые пояса? Я занимаю левые ряды – Призы за скорость, плата за труды, Не жалко повторяться многократно, Обидно плакать из-за ерунды – Вот, например, избитый монолог, Про то, как волк ягненка уволок, А лес большой и думаешь пока ты, Не грех принять пролог за эпилог. Но если нет обратной стороны И всё равно – не то, что все равны, Как быть по-настоящему богатым? Не в смысле денег, в смысле глубины. * * * такое иногда в прожекторах что замираешь в ужасе на месте то платье не понравилось невесте то эхо заблудилось во дворах и например какая-то звезда прогнозам и угрозам не внимая следит чтоб параллельная прямая к другой не потянулась никогда примерно половина сентября проходит под эгидой батареи где спрятались твои гипербореи чтоб ветер им тетрадки проверял и если эту землю побелить координаты не определить и клен без нарушений оштрафованный не отразится в луже заштрихованной * * * Ответь-ка, что мне делать, если С одним веслом плыву по Висле А мы в такую степь полезли, Куда не смели и помыслить Разрушен берег, дети плачут, Сдают игрушки надувные Ну, пожелайте мне удачи И оплатите проездные Я третий год пытаюсь вникнуть, Как развернуться в три приёма Но доживаю до каникул И нахожу себя у дома Вход запечатан не печалью, Ведь и она как будто в прошлом: Прикосновения случайны, Лишь обстоятельства нарочны * * * Нашим шубам с белым шумом Снег над крышами – как шутка. Видишь, кто его сдувает? По-другому не бывает. У тебя хватило такта Над подарком не кудахтать – «Ничего» тебе под силу, Я его и попросила. Так-то, безусловно, проще. Освещает ёлка площадь, И над всем твоим «не надо» – Шуберт. Шуберт, серенада. * * * Идёт бычок, качается, Привычка у бычка. Так в жизни получается: Когда доска узка, Когда наклон не выверен, А дом стоит, как был, Когда никто не выберет Из тех, кого любил. А солнечно над озером, А утки хлопьев ждут, И будет отпуск осенью На сорок пять минут, И шар зеркальный вертится, И дерево растёт. И никому не верится, Что всем бычок идёт. А он заходит за угол, Где площадь и народ, И весь, как будто заговор, Идёт себе, идёт, И лошади подковами Звенят самим себе. А он идёт подкованный В латыни и в борьбе. И соловьи над трелями, И поезд в Дюртюли, И лёд уже расстрелянный, И майские прошли. А он идёт вразвалочку С портретом у плеча, Нескладную считалочку Губами бормоча: «Идёт бычок, качается, Голодный, может быть, А песня не кончается, И некому водить». И ночь за ним, как занавес, И речь над ним, как речь, И непонятна заповедь, Которой пренебречь. |
|
|
|