| ПОЭЗИЯ | Выпуск 11 |
|
Изящная бессловесность Листопад обнажает ветви. И делит лес на деревья единственной, зимней породы. Падающая звезда, кувырканье чьего-то окурка, летящего в лужу. В темноте собирается с духом перед тем как выйти наружу чёрно-белое очищенье, разобщенье всего со всем, особенно – слов со словами, которое довершает непререкаемо лгущий оратор, в сокращении – НЛО. Видится одно и то же в любом из бессчетных наречий: аккуратные или небрежные слепки предметов, событий, переживаний, музейная статика несостоявшейся, несостоятельной речи – и каталог словаря образцово-обманный, дотошно листая который, читатель останется с носом, принимая за истину то, что и на правду не тянет... И звук, перед тем как уйти из гортани, сомневается и колеблется, снова и снова задаётся неразрешимым Гамлетовским вопросом и медлит, не решаясь – во что воплощаться ему: то ли в мелодию, то ли в слово, где второе много рискованнее, потому что слова не выкинуть разве только из песни без слов... И его превращенье неуловимо-бездымно в гранёный столбец, в непрерывность стихов, в картину мира, которая ныне и присно равно и любима и ненавистна, потому что страстно, мгновенно, воистину ненавидеть всем струением крови в корнях и кронах можно только в упор, чтобы чувствовать, но не видеть, и только того, кого любишь, – слишком интимна ненависть, чтобы тратить на посторонних... А потом остается поглядывать со стороны, как постепенно проходит, уходит, отходит, преображается в эхо, в беспамятство тишины пресловутая сила, которая движет светила бесследно, словно свиданье воды и вил. Но как бы там ни было, это всё-таки было – и я там был. 1996 Попытка элегии В надвинутом дыму, В наплывах тусклой краски Казённые дома На улице февральской Предупреждают взгляд О приближенье ночи, Чей звёздный небосвод Как будто заболочен. И в эту пелену Вплывает величаво Ущербная луна, Эстетская забава, Бросая луч на снег, На длинно и непросто Смеркающийся век И приглушив контрасты Печалей и потерь Обширного погоста, Где надо всем воздет, Как будто так и надо, Роскошный пустоцвет Имперского распада, Как соло на трубе, В котором соль программы, Как памятник себе – И никому другому, Как чёрная дыра Победного итога, А между тем в игру Уже вступить готова Смятенная пора По кличке vita nuova, С которой мудрено Срастись, когда настроен На ритмы тишины – Метафоры покоя, Не зная худших дней, Чем день позавчерашний, И никого страшней Того, кто всех бесстрашней... Когда грядущих лет Неведомы повадки, Быть может, исцелит Столбняк и лихорадку Привычка делать вид, Что, дескать, всё в порядке. А впрочем, Бог не дай Изображать героя Наедине с собой, Наедине с тобою. Весы ...И всякий раз как выхожу на улицу начинается дождь сперва как будто на ощупь десять-пятнадцать капель в минуту потом обнаружив что не возвращаюсь за позабытым зонтом припускает вовсю призывает на помощь окрестные тучи но если немедля вернуться затихает и ждёт дозволяя подсохнуть асфальту верно в этих краях по прошествии полувека я оказался нечётным непарным и нужен хоть кто-то чтобы уравновесить ненастье и выправить климат или другой поискать... Пейзаж в стиле retro Разнообразные оттенки сажи В безлюдье монохромного пейзажа – За исключеньем смутных двух фигур Вблизи морозно-контурного вяза, Ревниво стерегущего от сглаза Наш сумеречно-лёгкий перекур. Неравномерно долетает слева, Сгущая тень не дерева, но древа, Ленивая морзянка фонаря. И твоего стремительного смеха Передразнить не успевает эхо, Трудясь неутомимо и зазря. И ты пред тем как очутиться снова В круговороте шума городского, Ворочающегося тяжело, На мой ответ не находя вопроса, Так безмятежна, так простоволоса, Как, может быть, и быть-то не могло... Считалка Мне приснился страшный сон: Я – масон. И ты – масон. Он – масон. Она – масонка, Мать масонского ребёнка. И подхватывает нас Мощный сдвиг масонских масс, Где на всех одна идея, Год от года не скудея. Как московское метро, Их масонское нутро: Православные – для вида, А внутри – звезда Давида. Как потушат свет – и ну Обустраивать страну, Где влекут вожди со стажем Мудрых мыслей воз, ну, скажем: »Чтобы строить, надо знать – Сколько будет пядью пядь!» Впрочем, это всё – пустое, Словно бег, на месте стоя, Ибо, как известно всем, У масонов нет проблем. Есть ответы. Нет вопросов. Кто бессмертен – тот философ. Что цикута, что вино – Нам, масонам, всё равно! Так что в мире этом сонном Очень славно быть масоном! Ну, а тот, кто не масон, Отовсюду выйди вон! 1994-1995 Уход Предполагаем жить... А. Пушкин И мы с тобой – не вместе, – но уйдём, Уедем, улетим... Кому какое дело До способа перемещенья в том Пространстве, не имеющем предела, Где мыслящей душе необходимость тела Сомнительна... И всё-таки с трудом Даётся эта дальняя дорога, Где спуск не резок и подъём не крут, И хочется помедлить хоть немного Пред тем как вырваться из кровеносных пут, Тем более что нас, конечно, подождут – У расставанья нет условленного срока И длительности... Небеса темны, Прорезанные профилем луны, И звёзды, словно мелочь из кармана. И муза, пред которой все равны – Вне возраста, заслуг и прочего тумана – Неотразима и непостоянна: Полюбит ни за что и бросит невпопад, О том, и о другом нимало не жалея, Едва ль не всем подряд дарует перепад От самых райских кущ до самых адских врат, Но, может быть, она тому вернее, Кто лёгкостью готов поспорить с нею И двойственностью... Впрочем, смысла нет Тревожить тех, чей вскоре скроют след Наплывших облаков небрежные заплаты, – И перед кем как будто виноваты Оставшиеся до скончанья лет Привычно выводить двойные даты, Между которыми – чуть видимый просвет... февраль-март 1997 |
|
|
|