| ПОЭЗИЯ | Выпуск 2 |
|
Проставляю ключи. Акколадами их охватив, пятипалые строчки скрепляю темнеющим краем. В шелестенье альтов зарождается первый мотив и ветвится, как дерево, деревом сопровождаем. Так уверенно это движенье по черным холмам, по головкам восьмушек, идущих в адажио мудром, что доверчиво их тяготению следуешь сам, проглядев партитуру холодным скептическим утром. В контрапункте пускай одинокий английский рожок пробирается в то же селенье вдоль тихих обочин – этот путник, не любящий пыльных и шумных дорог, на цветении многоголосия сосредоточен. За ударом из недр (контрабасы, литавры, фагот) ливень скрипок пленит зазевавшихся сетью узорной, чиркнет флейта, за ней исступленно кларнет запоет и тревожной педалью ответят четыре валторны. Двух минут не прошло, как на море безмолвствовал штиль, ожидавший, что зной электрической силы накопит, – брови свел горизонт и вскарабкался вымпел на шпиль, ахнул ветер, того и гляди – побережье затопит. Разработка еще далека, но могучий Мальштрем, равнодушно и властно влекущий к бездонной воронке, всем попавшимся – сильным, бесстрашным, изнеженным – всем в испытанье смекалки устроил шабашные гонки. Не позволить себя затянуть к середине, отстать, удержаться на грязной поверхности вспененных сливок – кто сумеет не кануть навеки, тот сможет опять врачевать и лелеять спасенный мотивный обрывок. В разработку войти, овладев положеньем вполне, чтобы злобный рояль и свирепые крики тромбонов не мешали стремиться в потрепанном легком челне к тихой смерти безоблачных виолончельных затонов. Так стремиться, как будто усильем отчаянных рук погружая в свинчатку почти неподвижную лопасть, можно выплыть туда, где умрет обескровленный звук и где тему утешит цезуры ментальная пропасть, где неправильно живших обратно на землю вернут, и ключей появление новую жизнь поторопит, и на чистой странице альты ту же тему начнут, прошлой жизни совсем позабыв удручающий опыт. |
|
|
|