| ПОЭЗИЯ | Выпуск 82 |
|
* * * Как широкий свитер складчатый, Снег на городе повис. Кто лежит – свернись калачиком, Кто идет – остановись. Хлопья крупные, просторные, Лица бледных фонарей. Кто подумал слово вздорное – Проглоти его скорей, Кто замыслил дело лютое – Позабудь его навек: И сердца, и стены кутает Шерстяной мохнатый снег – Не спеша, спокойно, истово. Ты усни – и я усну. Не иначе, кто-то выстрадал Этой ночи тишину. * * * Сядет на краю двора-колодца Девочка-зима с веретеном, Улыбнется – и перевернется Ресторан, аптека, гастроном. Снег, как будто вылетев из рая, Закружит, помедлив на краю, И часы на башне заиграют Ледяную музыку свою. И пойдут описывать кривые – Хлопья, отделившись от стены, Точно так же – тихо, как живые, Мертвые заходят в наши сны. Бабушка стоит за пирожками, Очередь колеблется, как дым, Двигаемся малыми шажками, В незнакомой комнате сидим, Второпях готовимся к ночлегу, Пахнет лесом от пучка травы, И строка про вещего Олега Струйкою течет из головы. Ты ли меня спрашиваешь, я ли Отвечаю, но в глазах рябит, Руки зябнут, и пододеяльник, Туго накрахмаленный, скрипит. И опять, процеженный сквозь ветки, Опрометью, тенью по стене, Как ладонь, слетевшая на веки, – Только снег в окошке, только снег. * * * Не давай мне спать, Господи, не давай мне спать – Тряси меня за плечо, хлещи по щекам – Потому что дымятся проталины, и отверста пасть Геенны, и время в руке тяжелеет – хоть монету чекань. Потому что заголившаяся земля Пахнет женщиной, и прозрачная голова Ветра наклоняется, надувая щеки, пыля, И горит трава, Водосточные трубы выблевывают талый лед, И по веткам бегут зеленые огоньки, Едва дотронешься до руки – и вот – Слова уже пылятся, ненужные, как коньки. * * * Гнутся шеи фонарей, как ковыль-трава, И летят из-за морей сизые слова, Солнце медлит на краю голубиных крыш, Ветер дует, я горю – но и ты горишь. Гнутся шеи фонарей, как трава ковыль, Обними меня скорей через много миль. Посреди кирпичных рощ, каменного сна Ночь застегнута на брошь яркого окна. Смуглый тополь гол и тощ, как подъемный кран, Молодой голодный дождь бродит по дворам. Монотонные шаги слыша до утра, Мы с тобой, как угольки, догорим дотла. * * * Щеголь, плут, лицедей, книгочей, Говорливый, как вешний ручей, Острослов, остролист, сердцелов, Певчий дрозд, потрясатель основ, Пересмешник, Федот-да-не-тот В переливах тягучих пустот От Архангельска до Костромы, Часовщик, балетмейстер зимы, Собутыльник живых – и теней Побратим, женолюб – не верней, Чем Эней, не странней, чем иной Сумасшедший в стране ледяной, – Старый, юный, везунчик, двойник, Шелестящий – не тополь – тростник: Затрепещет – хоть плачь, хоть пляши, И ромашка торчит из души, Точно воткнутая в снегу. Отмахнуться бы – да не могу. * * * Беспричинное счастье – до слез – Газировкой, ударившей в нос, Под ногою блеснувшим осколком, Крытым рынком, лиловою челкой, Под которой изогнута бровь, Первым дымом зеленых костров На ветвях, неприрученным эхом В одичалом дворе, где проехал Мотоцикл, воробьями в песке, Лавашами в грузинском ларьке, – Пыльной улицей прущее счастье, – Где подростки на роликах мчатся, Неожиданное, как жизнь, Вдруг нахлынувшее – держись! * * * Вот он плывет над нами – призрак, Бессмертный полк, В гулком «Ура!» – как будто грохот «Катюш» не смолк. Дедушки черно-белые, глянцевые отцы, Ветер лижет их лица – на палочках леденцы. Все мы на запах Победы слетаемся, как на мед, И мертвецы над нами тихо плывут вперед, В будущее. Молчали деды – придя с войны. Внуки пригубят крови дедовой – и пьяны, Столько ее разлито – рядом ли, вдалеке – Все мы стоим по шею в теплой ее реке. Волны ее упруги: здесь, посреди реки, Все поневоле братья, на берегу – враги. Завтра пойдут колонной дети – и встретит их – Черной икрой ОМОНа площадь: не для живых! Вот сгорят они в танке, примут последний бой – Мы их наденем на палки и понесем над собой. Будем любить их нежно, в мутном глазу – слеза, Будем любить их – павших, ну а живых – нельзя. Вязкое солнце льется, брызжет багряный шелк. Главная наша надежда – мертвых засадный полк. * * * Как я люблю вас, современники, Чьи косточки еще не ломаны, Не знающие бед, ремейками Злодейств – не согнанные толпами В подвалы. Мальчики и девочки, Люблю вас, петеньки и катеньки, Еще не ссыпанные – мелочью Из волосатых лап – на каторги. Как я люблю вас, современники, В тенечке ждущие под соснами, Когда из вас навяжут веники, Когда засыплют вас доносами, Напишут «ВРАГ» большими буквами, Везя дорогами разбитыми Туда, где вы, почти не пуганы И, в сущности, почти не пытаны, Пред окровавленною стенкою Погасите улыбки-лучики. Как я люблю вас, современники, Мои случайные попутчики! |
|
|
|