| ПОЭЗИЯ | Выпуск 83 |
|
* * * Неподвижна озёрная сфера – взгляни, Как уходит в белёсую дымку кораблик. Мы остались одни, мы остались одни, Я и ночь на причале эпохи. Пора бы Успокоить дрожащую душу, и вскользь, Ненароком коснуться воды, от которой Как молитва, исходят и радость, и боль, Заключая в себе наступающий город. РА Монохромный рассвет в плёнке Замурован – бледны гор Очертанья, и звук ломкий Продлевает игру в го До последней пустой фишки. Темнота, как тугой скотч, И любой парафраз – лишний, Хоть прими, хоть гони прочь. Общепринятый свод правил Не спасает уже, когда Сквозь стекло различим Авель И библейские города. Дальше – только в стрелу заперт Звук, и рушится в пыль гора. Так всей жизни моей рапорт Превращается в порт Ра. АТЛАНТ Так дойдёт перекличка до самых концов земли, И безумный философ скажет тебе: «Замри!» Рухнет воздух освобождённый с небесных крыш, Оставляя эпохе всю ледяную тишь. Посмотри на себя: ты и зеркало, и отраже- ние. Невозможно переиграть уже Эту партию – где и с кем разделив судьбу, Ты отправишься мир держать на своём горбу? Говори, говори, сумасшедше, наперебой, Пусть распластанный воздух станет тебе тобой, А захочешь – молчи, различай только ямы тех Лиц, которым ты и спаситель, и грех Одновременно. Долгий тянется горизонт По твоей ладони – значит, прими закон: Кто поднимет на плечи ношу размером с мир, В том закончится человек, Но начнётся миф. * * * Ты выйдешь, выплеснешь себя, как чай из чашки в пролёт окна, в рычанье оголённых [во] сточных труб; и не заметят чайки как рухнешь в сети рыбаков, в раствор солёный… А воздух дремлет в ожиданье смерча и пахнет временем, судьбой, элладой; ты выпадешь из правил этой речи, да и других речей уже не надо. Закончена очередная смена, раздастся всплеск харонова весла, а тело остаётся, и омела уже – смотри – сквозь тело проросла. СПИЧКИ Куда скользит человек по замерзшей глыбе того, что вчера ещё вечером было улицей? Не знаю. По ком звонит телефон из кармана куртки, нечаянно забытой в последнем вечернем троллейбусе? Не знаю. Зачем продолжается работа турбин гидроэлектростанции, если весь город уже погрузился в летаргический сон? Не знаю. Откуда приходит очередной беспрекословный вождь, и каким образом он задерживается на многие десятилетия? Не знаю. Почему не удаётся извлечь огонь, способный осветить путь миллионам людей, заблудившихся в непроницаемом лабиринте собственных желаний? Знаю: Потому что промокли спички в кармане пальто. * * * Я долго смотрел, как оплавленный свет Срывался и падал с некрашеных зданий, Сменялась эпоха в сети интернет Под шагом колонны весёлых и ранних Детей поколения зет. Кричала из всех мониторов страна О том, что нельзя так отчаянно, мимо… Одна в целом мире, колонна-струна Шагала, шагала неостановимо, Едина, завершена. Когда же затих неразборчивый гул, Растёкшись по свалкам двадцатого века, Я выключил свет, я окно застегнул, Лицо непричёмного человека Перелистнул. ОБРАЩЕНИЕ К ОГНЮ Что ещё огню сказать? Он – стена, он – стрекоза, Красный, жёлтый, золотой, Старый, снова молодой. Знает всё и обо всех Кто грешил, кому – не грех Проживать такую жизнь, Что – хватайся и держись, Или отводи глаза… Но спокойна стрекоза И летит вокруг стены. Все горшки обожжены, Завершается игра, Человек, тебе пора, Сделать шаг – таков расклад: Впереди не рай, не ад, А известный поворот: Пепел–ветер–почва–всход. * * * Как откроешь судьбу – не ту, И на лестничной клетке телом Упираешься в темноту: Ничему ты не внял, брателло. Проскользнёт ли слепая мышь По Транссибу к тебе в Москву, и Ты не мыслишь, не говоришь, По инерции существуешь. А вокруг – вековой размах, Буря в кружке, берите шире! Ты – как знал – прочитаешь знак На двери, словно хоббит в Шире. Позовёт тебя темнота Из распахнутой бездны твита, На безмолвный вопрос – когда? Будет каждый ответ засчитан. енПовторю, как бы ты не форсил: Мене, мене, текел, упарсин. * * * Что остаётся? Выкрасть город из кондуита фонарей… Как звёздный полог с неба спорот – лежит на пыльном алтаре, И время за грудки хватает, как рыбу, тащит из сетей, И стены древнего Китая ещё седее и древней. Безумный шляпник – мой товарищ – с ухмылкой открывает дверь. И если в вечности не шаришь, то не срывайся и теперь, А обернись, худой крестьянин, бери и поле, и коня, И лес, озвученный ручьями. Но хорошо бы мне понять, Что остаётся. Вот чернила, не надо ждать, когда – февраль, А надо выпить трубку мира и выкурить святой Грааль, Чтоб на Бульваре Капуцинок найти распятого себя: Один носок, один ботинок и серый свитер сентября. ЗВУК Я слышу звук – и чище нет его. Отталкиваясь от зеркальных зданий, Он мечется – живое существо Из тех, неизречённых, первозданных. Он ищет выход в камне неживом, Но город глух и проплывает мимо. Я отыщу и вызволю его, И стану им. …Для остального мира Я только звук – и больше ничего. |
|
|
|