«Метафизическая удача»

В этом номере «Крещатика» – составленные для журнала поэтические подборки авторов, проживающих в США и пишущих по-русски. Подобный проект, имеющий не только литературную, но и историческую, безусловно, ценность, был впервые осуществлен журналом в 2001 году. Затем – в 2015 году. И есть надежда, что журнал создаст, по совокупности, поэтическое полотно многоликой современной русско-американской поэзии. Предыдущие и нынешний «американские» выпуски «Крещатика» – тому залог.

На моей памяти – несколько схожих проектов. Это журнал «Гвидеон» (№9, июнь 2014), в котором были представлены русско-американские литераторы во всем разнообразии; и журнал «Дружба Народов» (№ 6, 7, 2014), публикация в котором была названа «Ветер с Гудзона». Название появилось не случайно: в то время в поле литкритики родилось определение «гудзонская нота», которое, видимо, должно было означать некую эстетическую общность русско-американской поэтической диаспоры, и привлечь внимание к литературно-топографическому феномену. По типу «парижской ноты», – что и ошибочно, и имеет мало смысла с точки зрения исторических параллелей.

Тут логические связи, что называется, притянуты за уши. В парижской русско-эмигрантской литературной жизни, «парижская нота» была значимой, но никак не единственной из литнаправлений, отсюда и известный спор двух мэтров – Георгия Адамовича и Владислава Ходасевича. За ним много лет подряд следили все те, кто имел отношение к культуре первой волны эмиграции, и воспринимавшие их полемику, как центральное литературное событие нескольких десятилетий. «Школу Ходасевича» победила «парижская нота» Адамовича. Однако, весь литературный процесс «русского» Парижа тех лет объединить под «парижской нотой» невозможно. Представляю, что одно из самых верных определений этому течению дал поэт-эмигрант Игорь Чиннов в одном из поздних своих интервью в Америке: «Парижская Нота означала вот что. Она родилась как невозможность для Георгия Викторовича [Адамовича] писать хорошие стихи».

И «парижская нота», и пражский «Скит поэтов», или берлинский Клуб писателей, учрежденный в 1920-х высланным из России Н. Бердяевым, не годятся для проведения параллелей с нынешней ситуацией в литпроцессе «русской Америки». Если посмотреть с творческой точки зрения, то известный поэт-акмеист, критик и эмигрант Георгий Адамович обозначил условия, в которые поэт попадает в эмиграции, как «метафизическую удачу». Для эмигранта (и эмигранта в нынешних обстоятельствах), это означает, что в обстановке полной изоляции от культурной и общественно-политической жизни родной страны, оказавшись за ее рубежами и вне русского массового читателя, писатели остаются наедине с мироустройством и острее всех чувствуют, каково предназначение Поэта и опасность глобального кризиса культуры – и глобального кризиса вообще. «Метафизическая удача» – это приз в творческой судьбе поэта-эмигранта, как в обыденной жизни выигрышем и спасением была для Адамовича эмиграция в 1923 году из большевистской России.

Сегодня «полной изоляции» не существует, но я бы рассматривал собрание текстов русско-американских поэтов в 2020 году именно с позиции «метафизической удачи». Можно много говорить о культурных корнях и общем языке, однако главное в этих стихотворениях – отраженный опыт физического, этико-эстетического проживания, и экзистенциальных переживаний в чужой, по факту, среде, которую поэты обживают (далее – по списку) десятилетиями. Получилась своего рода журнальная антология, которая отражает некие приобретенные навыки сосуществования с самим собой в необычной ситуации для автора – и по языку, и по традициям, и по вполне ламарко-дарвинскому способу выживания в борьбе за существование. Всякий, попав в другую страну жить и работать, проходит, в независимости от своего желания, естественный отбор, и это придает иную оптику написанным текстам.

В списке авторов нынешней публикации – люди разных профессий (преподаватели, психологи, врач, адвокат, ученый, музыкант, журналист, издатель периодики, профессиональный переводчик, работник банка, социальные служащие), разного иммигрантского стажа, хотя в подавляющем большинстве – от 25 до 40 лет. И безусловно, одаренные, с литературной известностью, кто больше, кто меньше, и любовью к русской словесности. Их судьбы прочно связаны с американской культурой и повседневностью, они публикуются в российской, европейской и американской периодике, и говорят, как минимум, на двух языках. Все это вы, читатель, почувствуете, перелистывая журнальные страницы.

Не уверен, что существует некая, отдельная от российской поэзии, литература русско-американской диаспоры, но то, что поэты в Америке, пишущие по-русски, занимают в ней особое место – не подлежит сомнению. Собственно, читателю и судить о том, насколько в каждой из представленных поэтических подборок созвучны дар и судьба, общее на всех время и место действия, свое на каждого.