Декабрьское

ДЕКАБРЬСКОЕ

Мы застряли в зимней паутине –
каждый человек и каждый дом...
Говорят, что лето в Аргентине,
но отсюда верится с трудом.
День недолговечный коротая,
грустно мёрзнет, в воздухе паря,
птица, подло брошенная стаей
в мёртвые объятья декабря.
Ни уйти отсюда, ни остаться.
Мир лишён и следствий, и причин.
Гулкое двухцветное пространство.
День от ночи трудноотличим.
Но глядятся в снегопад искристый,
презирая стылые ветра,
гордые деревья-декабристы
на Сенатской площади двора.

ПРОНТО

Мир вокруг опасен и неведом,
им владеют белки и скворцы...
Тротуар укрылся, словно пледом,
слоем аллергической пыльцы.
Соблюдая дух погодной сводки,
– дунул раз-другой, и был таков –
ветерок перебирает чётки
крохотных пушистых облаков.
Смотрит благосклонным взором фавна
солнце на безлюдный ряд аллей,
где летят на землю плавно-плавно
стреляные гильзы тополей.
Жизнь спешит куда-то в темпе пронто,
исчезая даром, просто так,
за далёкой кромкой горизонта,
где Земля стоит на трех китах,
где, срываясь вниз, впадают реки
в пустоту небесных теплотрасс...

Мир как не нуждался в человеке,
так и не нуждается сейчас.

ЛИНЬКА

Ты не камень. Об этом и речь-то.
Не меняться – попробуй, сумей...
Всё с тобой происшедшее – нечто
наподобие линьки у змей.
И не то чтобы сброшена кожа
или новая кожа ценней:
ты во многом остался похожим
на себя по прошествии дней.
Бунтовать перестали зелоты;
разговорчики стихли в строю,
и осыпался слой позолоты,
доказавший ненужность свою.
Замедляется бег иноходца,
и устал от мотыги феллах...
В Зазеркалье навряд ли найдётся
то, что ты не узрел в зеркалах.
Всё как есть, никакого эрзаца.
Всё как есть, никаких конфетти.
И границу меж «быть» и «казаться»
разглядеть невозможно почти.
И скупые прохладные ноты
заполняют вечернюю высь...
Ведь осталось лишь то, без чего ты
не хотел и не смог обойтись.

Содержание

Дальше