| ПЕРЕВОДЫ | Выпуск 92 |
|
К ДЖЕЙН I Ярко, Джейн дорогая, В небе звезды мерцали. Средь них безмятежная Всходила луна. И гитара простая, С нею вместе лишь тихо запела ты, нежная, Так стала нежна. II Как сияние лунное Согревало холодную бездну небесную Своей теплотой, Так бездушные струны Голос твой наполнял – как душою чудесною – Своей красотой. III Знаю, звезды проснутся, Хоть и дольше сегодня луна в сновидении Вкушала мечты. Листья не шевельнутся, Рассыпаешь пока, как росу, наслаждение Мелодией ты. IV Пусть сильнее звучанье Звонких струн, пой еще, в песне пусть раскрывается Чарующий звук Нам того мирозданья, С лунным светом где музыка вместе сливается И где нет больше мук. ОДА ЗАПАДНОМУ ВЕТРУ Есть несколько замечательных русских переводов этого прославленного стихотворения Шелли (самые известные – Бальмонта и Пастернака). Во всех них воспроизводится – более или менее – строгая форма оригинала: каждая строфа состоит из четырех терцин и завершающего двустишия, рифмой связанного с последней терциной. Однако при таком подходе всегда неизбежны какие-то потери в передаче содержания. Мне же захотелось перевести эту оду иначе – свободным стихом, чтобы по возможности полно передать образы, созданные английским поэтом. 1 О, дикий Западный Ветер, ты, дыхание самой Осени, ты, чьим незримым присутствием мертвые листья влекомы, как призраки – заклинаньями чародея, – желтые, черные, бледно-красные и багровые охваченные тлением множества; о, ты, несущий к их темному, холодному ложу крылатые семена, где лежат они, слабые и замершие, каждое – как тело в могиле, пока твоя небесно-голубая сестра – провозвестница Весны – не прозвучит свирелью над дремлющей землею, и не наполнит (питая отары нежных почек своими дуновениями) живыми красками и ароматами холмы и равнины: дикий Дух, веющий повсюду, разрушитель и хранитель, услышь меня, услышь! 2 Ты, в чей поток, из-за страшного смятения небосвода, как увянувшие листья земли, пали свободные облака, сорванные со спутанных ветвей Небес и Океана, – ангелы дождей и гроз; они распростерлись на синих гребнях твоих воздушных волн, – так сверкающие волосы вздымаются на голове какой-нибудь яростной Менады; и от самого края горизонта до высочайших сфер, до самого зенита, – развеваются пряди приближающейся бури. Ты, погребальная песнь умирающего года, для чьей громадной гробницы эта последняя ночь станет сводом, возведенным всею накопленной мощью паров, из плотной атмосферы которого падут черный ливень, и пламя, и град: О, услышь! 3 Ты, пробудивший от летних сновидений синеву Средиземного моря там, где оно отдыхало, убаюканное теченьем своих хрустальных потоков, у вулканического острова в Байском заливе, и грезило о древних дворцах и башнях, волнуемых подводными волнами на глубине, целиком поросших голубыми мхами и цветами так дивно, что чувство слабеет, пытаясь описать их. Ты, от чьей поступи Атлантический океан раскалывается пучинами, пока глубоко внизу бессильная морская листва – планктон и склизкие водоросли начинают различать твой голос, и вдруг бледнеют от страха и трепещут, громко рыдая: услышь! 4 Будь мертвым я листом – ты носил бы меня; будь вольным я облаком – летал бы я сам с тобою; будь я волной – мчался бы, твоею властью влекомый, но разделяя мощь твою, пусть и не столь свободный, как ты, неудержимый! О, если даже я стал бы таким, как в детстве, и мог бы быть товарищем тебе в странствиях под небесами, ибо тогда казалось мне возможным сравняться с тобою в скорости; я никогда не пытался бы вот так обращаться к тебе с мольбою в мучительной нужде. О, унеси меня, как волну, как облако, как лист! Упал я в тернии жизни, и льется кровь моя! Вся тяжесть эпохи сковала и угнетает подобного тебе, – неукротимого, гордого, вольного. 5 О, преврати меня в свою лиру – такую, как лес, пусть так же, как и его, мои опадают листья! И тогда твои величественные гармонии наполнятся не только его осенним гулом, но и нежностью печальных дум. Пусть будет, дух яростный, тобою мой дух! Будь мной, неукротимый! По вселенной неси мои мертвые мысли, как увянувшие листья, чтобы пробудить новую жизнь, и чарами этого стиха развей, как непотухшего пламени золу и искры, мои слова среди людей. Стань с моими устами для непробудившейся земли трубою, возвещающею пророчества. О, Ветер, если Зима приближается, не вслед за ней идет ли Весна? ВИНОГРАД-САВАН Как солнцем осени ты полон, виноград, Но гроздья не сорвет никто твои: Руины оплетаешь ты, кругом лежат Осколки мертвой старины одни. Перевод с английского Павла Алешина |
|
|
|