«Исчезли дворы и придворные лица…»

* * *

Исчезли дворы и придворные лица.
Полковнику как-то особенно спится
В хоромах одной православной столицы.
В объятьях одной шемаханской царицы.
Пока петушок восседает на спице,
Сон длится, и длится, и длится, и длится.
В нём всё тот же мёд на устах много лет.
В нём всё тот же нос без конца в табаке,
Где он, расчленивший сестру людоед,
Частями выносит её в рюкзаке.

* * *

Здесь нет людей,
А, значит, нет надежд;
Ни света, ни дорог,
Здесь чёрт сломал бы ногу.
Здесь нет идей,
Творительный падеж
Ещё не снился богу.

* * *

Мы закрываем глаза.
Мы закрываем рот.
Смерть всё вернёт назад.
Сделает наоборот.

Свернут экран окна.
Больше не виден сад.
Можно сойти с ума.
Смерть всё вернет назад.

Нам не нужны глаза.
Больше не выйдем на свет.
Смерть всё вернёт назад.
Всё возвращает смерть.

Жизнь объявляет шах.
Жизнь объявляет мат.
Страх превращая в прах,
Смерть всё вернёт назад.

И мы закроем глаза.
И мы закроем рот.
Но жизнь вернёт назад.
Сделает наоборот.

* * *

Когда сказал апостол Павел:
идите с миром, с вами Бог,
он уважать себя заставил
и лучше выдумать не мог.

Как говорил философ Лосев,
шесть раз перечитав Му-му:
куда нас миф завел и бросил?
Не понимал и не пойму.

О сколько нам открытий чудных
готовит просвещенья дух,
и ослик, сын ошибок трудных,
и Пятачок, и Вини-Пух.

* * *

я вышел на балкон
стою в одних трусах
бессонница гомер
тугие паруса
поглаживаю шрам
на уровне колена
когда бы не елена
когда б не мандельштам

* * *

мы превращаемся в диких борцов
как на арене бойцовских дворцов
мы погружаемся в страхи отцов

в мутный рассол огурцов
ночь нараспашку оторван засов
рыба в тарелке лежит без трусов
солнце взойдёт через восемь часов

* * *

когда у палача наступит день получки
в паек ему дадут и масло и крупу
он соберёт паек конфет прикупит внучке
и нежно сложит их в пустую кобуру

он побредёт домой к жене своей родимой
она кормить его начнёт как на убой
он отойдёт ко сну на дне большой перины
и будет говорить всю ночь с самим собой

он будет видеть сон до ужаса знакомый
где в полной тишине в него глядят глаза
холодные как окна брошенного дома
в который никого вернуть уже нельзя

он встанет до зари измученный, суровый
не видя перемен от перемены мест
наденет сапоги, не говоря ни слова
шагнёт через порог и понесёт свой крест

* * *

В одной камере сидели
На окошечко глядели
В ожидании обеда
Два латентных людоеда

НЕЙТРОННАЯ БОМБА

Хоть надевай противогаз,
Хоть без конца твори намаз,
Никто не выживет, никто.
Всё будет на своих местах:
Рояль останется в кустах,
И конь – в пальто.
Ни президент,
Ни наркоман,
Ни Кардашьян,
Ни дон Хуан,
Ни пролетарии всех стран,
Ни Ив Монтан,
Ни Ив Кусто,
Никто не вынырнет, никто.
И только на своих местах
Останутся рояль в кустах
И конь, естественно, в пальто.

* * *

Хоть зарплата моя маловата,
я отвечу вам на суахили,
что Акуна моя – Матата,
и враги все мои – в могиле.

Пыхнёшь дури, пропустишь стаканчик,
чуешь – вита становится дольче,
и в траве – улыбается мячик,
и в бистро – огрызается пончик.

* * *

я посмотрел на два стакана
глазами Жана Буридана,
не зная как с чего начать,
но мне хотелось заторчать.

И вот я накатил стакан
и закусил копчёным салом,
и нахрена мне дон Хуан,
и дон Хенаро нахрена нам.

И крылья, чувствует спина,
вдруг распрямились для полёта,
и смотрит на меня жена
глазами мудрого койота.

* * *

Я тебе свою квартиру подарил большую.
Жаль, что нет в квартире места гробу по фэншую.
Я лежу в гробу дубовом. В нос набита вата.
Ты сидишь и спишь у гроба. Ты не виновата.

За окном повисли тучи. Слякотно и зябко.
Мы с тобою неразлучны, как ведро и тряпка.
Я покинул это тело. Спи, моя отрада.
Будет всё, как ты хотела. Так тебе и надо.

Содержание

Дальше