ДРАМАТУРГИЯ # 97


        


Игорь КУРАШ
/ Бостон /
Владислав КУРАШ
/ Варшава /

Кто похитил Эдит Бредт?

Драма в четырёх действиях



История, от начала и до конца выдуманная авторами, не имеющая ничего общего с историческими фактами, событиями и личностями.


Л И Ц А


Артур Конан Дойль – писатель.
Чарльз – сын Артура Конан Дойля.
Миссис Хадсон – служанка Артура Конан Дойля.
Гарри Бредт – издатель.
Эдит Бредт – дочь Гарри Бредта.
Роберт Гилкрист – племянник Гарри Бредта.
Паркер – слуга Гарри Бредта.
Джозеф Белл – врач, друг Артура Конан Дойля.
Болтер – слуга Джозефа Белла.
Руэл Толкин – сослуживец Чарльза.
Грег Лестрейд – полицейский, инспектор.
Хорнер – полицейский, констебль.
Алексей Толстой – писатель.
Николай Корнейчуков – писатель.


ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Дом Гарри Бредта, гостиная.

Явление первое

Входят Гарри Бредт и Артур Конан Дойль.

ДОЙЛЬ. Вы прочитали мою рукопись?

БРЕДТ. Сегодня закончил.

ДОЙЛЬ. Вам понравилось?

БРЕДТ. Нет. Не понравилось.

ДОЙЛЬ. Почему?

БРЕДТ. Потому что от неё пахнет тюрьмой.

ДОЙЛЬ. Как вас понимать?

БРЕДТ. Понимайте, как хотите.

ДОЙЛЬ. Так вы берёте рукопись?

БРЕДТ. Нет. Я в тюрьму пока ещё не собираюсь. И не хочу оказаться в центре международного скандала. Я издатель, а не политик. Поищите кого-нибудь другого для издания своих политических прокламаций. (После паузы.) Лучше бы вы написали новую книгу о Шерлоке Холмсе.

ДОЙЛЬ. Я уже много раз вам говорил, что о Шерлоке Холмсе я писать больше не буду. Эта тема исчерпана и давно не актуальна. Мы стоим на пороге двадцатого века, века бурного, прогрессивного. Вокруг нас столько интересного. Об этом надо писать.

БРЕДТ. А читатель ждёт от вас новых историй о Шерлоке Холмсе. И готов за это хорошо платить.

ДОЙЛЬ. Нет, о Шерлока Холмсе я писать не буду. Даже если это сулит мне большие гонорары.



Явление второе

Гарри Бредт и Артур Конан Дойль. Входит Роберт Гилкрист.

ГИЛКРИСТ. Здравствуйте дядя. Доброе утро мистер Дойль.



Гарри Бредт и Артур Конан Дойль здороваются с Робертом Гилкристом.

БРЕДТ. Роберт! Когда ты приехал?

ГИЛКРИСТ. Вчера вечером.

БРЕДТ. Почему ты не позвонил мне?

ГИЛКРИСТ. Простите, дядя. Я был разбит и едва дополз до постели. (К Артуру Конан Дойлю.) Как ваши дела, мистер Дойль?

ДОЙЛЬ. Спасибо, не жалуюсь. Вот только спину иногда прихватывает. Ревматизм.

ГИЛКРИСТ. Это всё влажный английский климат.

ДОЙЛЬ. А вас, Роберт, можно поздравить?

БРЕДТ (к Роберту Гилкристу). Теперь тебя знает вся Англия. Ты стал знаменитым.

ГИЛКРИСТ. Не преувеличивайте, дядя.

БРЕДТ. Я не преувеличиваю. О победителе на ежегодных скачках в Эскоте сегодня пишут во всех газетах. Твоё имя теперь у каждого на устах.

ДОЙЛЬ (к Роберту Гилкристу). Вам несказанно повезло.

БРЕДТ. Мы все рады за тебя. Жаль, что твои родители не дожили до такого дня.

ГИЛКРИСТ. Давайте не будем об этом.

БРЕДТ. Ничего не могу с собой поделать.

ГИЛКРИСТ. Довольно.

БРЕДТ (выдержав паузу). Роберт, а как там твоя учёба в колледже?

ГИЛКРИСТ. Лучше не спрашивайте.

БРЕДТ. Я слышал, ты перестал посещать занятия.

ГИЛКРИСТ. Откуда такие сведения?

БРЕДТ. Не в лесу живём. (Пауза.) Роберт, возьмись за голову. И не заставляй меня нервничать.

ГИЛКРИСТ. Хорошо, дядя. Обещаю исправиться. Вот отдохну пару дней после скачек и снова засяду за словари и учебники.

БРЕДТ. Прошу тебя. Не запускай учёбу.

ГИЛКРИСТ. А где Эдит? Я её так давно не видел.

БРЕДТ. В манеже, в Гайд-парке. На прошлой неделе я купил ей алжирского жеребца. Теперь она всё свободное время проводит в манеже и в конюшнях.

ГИЛКРИСТ. И когда она появится?

БРЕДТ. Я просил её приехать к обеду. Так что если не забудет, то скоро появится.

ГИЛКРИСТ. Было бы здорово.



Явление третье

Гарри Бредт, Артур Конан Дойль и Роберт Гилкрист. Входит Эдит Бредт, здоровается.

БРЕДТ. А вот и Эдит.

ЭДИТ (к Артуру Конан Дойлю). Сер Артур! Как я рада вас видеть!

ДОЙЛЬ. Я тоже, дитя моё.

ЭДИТ. Я на вас сильно обиделась. Вы совсем меня забыли. Перестали заезжать. А я сижу и гадаю, как там вы, что там с вами.

ДОЙЛЬ. Слава Богу, со мной всё в порядке.

ЭДИТ. Знаете, кто вчера был у нас в гостях?

ДОЙЛЬ. Нет.

ЭДИТ. Герберт Уэллс. Я почему-то раньше думала, что литераторы все люди воспитанные и культурные. А он оказался таким пошляком. Весь вечер рассказывал неприличные анекдоты. Ну до того уморительные. Я так хохотала. А папа говорит, что литераторы все со странностями. Но к вам это не относится. (Пауза.) Какой сегодня хороший день. Вы любите кинематограф? Не хотите сходить со мной в кино?

ДОЙЛЬ. Мне кажется, что для кино я несколько старомоден.

ЭДИТ. Тогда в театр.

БРЕДТ. Эдит, ты не забыла, что у тебя сегодня ещё занятия с профессором Каафом.

ЭДИТ. Папа, профессор Кааф меня утомляет. От одного его вида меня клонит в сон. Он такой зануда. Я не хочу ходить к нему на лекции.

БРЕДТ. Дочка, это не обговаривается. Девушка из высшего общества должна быть образованной. Ты мне ещё потом спасибо скажешь.

ЭДИТ. Вечно ты со своими нравоучениями. А я уже не маленькая девочка.

БРЕДТ. Для меня ты всегда будешь моей маленькой любимой девочкой.

ЭДИТ (с раздражением). Ну, папа, перестань. Ты невыносимый. Ты всегда всё портишь.

ГИЛКРИСТ. Хорошее образование в наше время – не дешёвое удовольствие. Только состоятельные люди себе могут позволить это.

ЭДИТ. Как вы мне надоели. (К Артуру Конан Дойлю.) Сер Артур, пойдёмте лучше, я покажу вам своего жеребца. (Берёт Артура Конан Дойля за руку и тянет его к выходу.)

БРЕДТ (к Эдит Бредт). Дорогая, только не сейчас. У нас с мистером Дойлем ещё дела. (К Артуру Конан Дойлю.) Идёмте ко мне в кабинет. (Смотрит на часы.) Ого. Я опаздываю в редакцию.



Гарри Бредт и Артур Конан Дойль уходят.


Явление четвёртое

Роберт Гилкрист и Эдит Бредт.

ГИЛКРИСТ. Хорошо, что мы остались одни. Я давно уже хотел с тобой поговорить. Только всё как-то не решался.

ЭДИТ. Давай как-нибудь потом. (Собирается уйти.)

ГИЛКРИСТ (преграждает ей дорогу). Постой. Если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю никогда. И потом не прощу себе этого. Прошу, выслушай меня.

ЭДИТ. Ладно, говори. Только быстро.

ГИЛКРИСТ (в замешательстве). Так много думал об этом. И вот теперь не знаю с чего начать.

ЭДИТ. Нервничаешь? Удивительно. Ты всегда такой самоуверенный и наглый. Здесь что-то не так.

ГИЛКРИСТ (собравшись с мыслями). Думаю, ты знаешь, что обо мне говорят в обществе.

ЭДИТ. Только не надо снова заводить рассказы о своих бесконечных любовных интрижках и пьяных вечеринках с дружками-собутыльниками.

ГИЛКРИСТ. Просто я хотел сказать, что мне это больше не интересно.

ЭДИТ (с издёвкой). С каких же это пор?

ГИЛКРИСТ. С тех пор, как я понял, что люблю тебя.

ЭДИТ (с удивлением и недоумением). Что?

ГИЛКРИСТ. Я люблю тебя и не могу без тебя жить.

ЭДИТ. Бред какой-то. (Пытается уйти.)

ГИЛКРИСТ (останавливает Эдит). Я на самом деле люблю тебя.

ЭДИТ. С тобой всё в порядке? Ты не заболел?

ГИЛКРИСТ. Я совершенно здоров. Прошу тебя, стань моей женой.

ЭДИТ. Я обручена с Чарльзом.

ГИЛКРИСТ. Если ты меня отвергнешь, я убью его.

ЭДИТ. Убей лучше себя.

ГИЛКРИСТ. Ты этого хочешь?

ЭДИТ. Ты мне безразличен. Поступай как знаешь.

ГИЛКРИСТ. Не губи меня.

ЭДИТ. Всё, с меня довольно. Ненормальный. (Уходит.)

ГИЛКРИСТ (кричит ей вслед). Ты всё равно будешь моей.



Явление пятое

Роберт Гилкрист. Входит Гарри Бредт.

ГИЛКРИСТ. Дядя, мне нужно с вами переговорить.

БРЕДТ. В другой раз, Роберт. Опаздываю в редакцию.

ГИЛКРИСТ. Прошу вас, выслушайте меня. Это не займёт много времени.

БРЕДТ. Ну, хорошо.

ГИЛКРИСТ. Дядя, от вас зависит всё. Если вы мне не поможете, то я покончу с собой.

БРЕДТ. Что там у тебя стряслось?

ГИЛКРИСТ. Я люблю вашу дочь.

БРЕДТ. Эдит?

ГИЛКРИСТ. Да, дядя, Эдит.

БРЕДТ. Ну и отлично. Я рад за тебя. И я её люблю. Её нельзя не любить. Она же ангел.

ГИЛКРИСТ. Я хочу просить у вас её руки.

БРЕДТ. Это невозможно. Она помолвлена с Чарльзом.

ГИЛКРИСТ. К чёрту Чарльза. Расстройте помолвку.

БРЕДТ. Ты с ума сошёл. Как ты себе это представляешь?

ГИЛКРИСТ. Если вы согласитесь, я сам всё устрою.

БРЕДТ. При чём здесь я? Ты с Эдит разговаривай.

ГИЛКРИСТ. Она не хочет меня слушать.

БРЕДТ. Я же тебе говорил, что это невозможно.

ГИЛКРИСТ. Дядя. Я знаю, чем вас заинтересовать.

БРЕДТ. Ну?

ГИЛКРИСТ. Я отдам во вдовью часть Эдит всё моё движимое и недвижимое имущество. Все ценные бумаги и все счета. Всё чем владею. Всё своё состояние. Прошу, помогите мне.

БРЕДТ. Это меняет дело. Ладно, постараюсь что-нибудь придумать.

ГИЛКРИСТ. Вот и отлично. Думайте, дядя.

БРЕДТ. Ты меня совсем запутал. Ну, мне пора.

ГИЛКРИСТ. Подождите, я с вами.



Роберт Гилкрист и Гарри Бредт уходят.


Явление шестое

Входят Артур Конан Дойль и Эдит Бредт.

ЭДИТ. Мы не виделись больше месяца, я так по вас соскучилась. Вы написали новую книгу?

ДОЙЛЬ. Да, Эдит.

ЭДИТ. О чём ваша книга?

ДОЙЛЬ. О войне.

ЭДИТ. Я ненавижу войну. Если бы не эта война, то Чарльз сейчас был бы здесь, со мной.

ДОЙЛЬ. Это был его выбор. Он сам пошёл добровольцем.

ЭДИТ. Почему вы не запретили ему?

ДОЙЛЬ. Я пытался. Но он меня не послушал.

ЭДИТ. И меня тоже не послушал. Сказал, что хочет себе что-то доказать.

ДОЙЛЬ. Он уже взрослый. И сам принимает решения.

ЭДИТ. Мне так не хватает его. Я боюсь, что не выдержу.

ДОЙЛЬ. Старайся не думать о плохом.

ЭДИТ. Не получается. Знаете, вчера я накричала на Паркера. Ни за что. Просто так. А ведь он меня нянчил с самого рождения. Мне так потом стало стыдно за себя.

ДОЙЛЬ. Это всё нервы.

ЭДИТ. Что отец сказал о вашей книге?

ДОЙЛЬ. Он не хочет публиковать её. Сказал, что это политическая прокламация.

ЭДИТ. Я поговорю с ним, и он опубликует её. Мне он не откажет.

ДОЙЛЬ. Спасибо, Эдит, не стоит.

ЭДИТ. Я всё равно с ним поговорю. Так мы идём сегодня в театр?

ДОЙЛЬ. Мне ещё нужно заехать к стряпчему на Кеннингстон-роуд.

ЭДИТ. Жаль.

ДОЙЛЬ (подумав). Впрочем, я могу перенести визит к стряпчему на другой день.

ЭДИТ (радостно). Значит, мы сегодня пойдём в театр? Как я вас обожаю!

ДОЙЛЬ. Эдит, кажется, ты хотела показать мне своего жеребца.

ЭДИТ. Пойдёмте в конюшни. Вы увидите, какой он красавец.



Артур Конан Дойль и Эдит Бредт уходят.

Занавес


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Дом Артура Конан Дойля, кабинет.

Явление первое

Миссис Хадсон убирает в кабинете. Входит Артур Конан Дойль.

ДОЙЛЬ. Миссис Хадсон, что вы там делаете?

ХАДСОН. Пытаюсь навести порядок на вашем письменном столе.

ДОЙЛЬ. Умоляю, оставьте там всё как есть. Сколько раз я вам говорил, чтобы вы ничего не трогали на моём письменном столе.

ХАДСОН. Ладно, только пыль протру.

ДОЙЛЬ. Прошу вас, ничего там не надо протирать. (С раздражением.) Что ж вы такая упрямая и непослушная.

ХАДСОН (отходит от стола). Вам ужин подавать?

ДОЙЛЬ (снимает плащ). Подавать, подавать. Я ужасно голоден.



Миссис Хадсон собирается уходить.

ДОЙЛЬ (вслед). Миссис Хадсон, постойте. Я всё хотел у вас спросить. Вы не обижаетесь на меня?

ХАДСОН. А за что мне на вас обижаться?

ДОЙЛЬ. За то, что я вас сделал персонажем своих рассказов.

ХАДСОН. Вы об этом? Уже, нет. Скажите спасибо Чарльзу. Если бы не Чарльз, я бы вам этого никогда не простила.



Звонок

ДОЙЛЬ. Это Эдит. Она обещала зайти.

ХАДСОН. Пойду открою.



Миссис Хадсон уходит.

Явление второе

Артур Конан Дойль. Входит Джозеф Белл.

ДОЙЛЬ. Джозеф? Ты?

БЕЛЛ. Не ожидал?

ДОЙЛЬ. Должна была заехать Эдит. Я думал – это она. (Хватается за сердце.) Ого. Опять сердце прихватило.

БЕЛЛ (наливает стакан воды и даёт Дойлю). Я всегда говорил, что литература ни к чему хорошему тебя не приведёт.

ДОЙЛЬ. Что мне делать? Бредт отказывается брать мою новую книгу.

БЕЛЛ. Теперь понятно, почему ты за сердце хватаешься. После каждой встречи с этим Бредтом у тебя сердечные приступы. Не нравится мне твой Бредт.

ДОЙЛЬ. Дело не в нём. Просто читатель ждёт от меня только Шерлока Холмса. И ничего другого. Книги о Шерлоке Холмсе раскупаются огромными тиражами. А все остальные мои книги стоят в магазинах на полках и пылятся.

БЕЛЛ. Да, уж. Нельзя не согласиться. Твой Шерлок Холмс стал крайне популярен в последнее время. И Бредта можно понять. Зачем вкладывать деньги в неприбыльные проекты, когда на твоём Шерлоке Холмсе можно зарабатывать миллионы.

ДОЙЛЬ. Я пишу не ради денег и славы.

БЕЛЛ. Ты только никому другому этого не говори. Люди тебя не поймут.



Звонок.

ДОЙЛЬ. Ты слышал? Позвонили в дверь. Это Эдит пришла.



Явление третье

Артур Конан Дойль и Джозеф Белл. Входит миссис Хадсон.

ХАДСОН. Дойль, вас хочет видеть какой-то молодой человек.

ДОЙЛЬ. Он представился?

ХАДСОН. Его зовут Руэл Толкин.

ДОЙЛЬ. Мне это имя не знакомо.

БЕЛЛ. Может, один из твоих поклонников?

ДОЙЛЬ. Только не это. (К миссис Хадсон.) Скажите, что меня нет дома.

ХАДСОН. Он в военной форме и просит его срочно принять.

БЕЛЛ. Какое хамство.

ДОЙЛЬ (к миссис Хадсон). Ладно. Скажите ему, пускай завтра приходит. Я его завтра приму.

ХАДСОН. Я ему так и сказала. Но он, настаивает на своём.

ДОЙЛЬ. И в самом деле, хам. Хорошо, впустите его в дом.



Миссис Хадсон уходит.

БЕЛЛ. Надо было вызвать полицию.

ДОЙЛЬ. Вдруг у него что-то важное.



Явление четвёртое

Артур Конан Дойль и Джозеф Белл. Входят миссис Хадсон и Руэл Толкин.

ХАДСОН. Руэл Толкин.

ДОЙЛЬ. Проходите, молодой человек.



Миссис Хадсон уходит.

ТОЛКИН. Благодарю вас. Добрый вечер. Прошу прощения за то, что так поздно.

ДОЙЛЬ. У вас какое-то неотложное дело?

ТОЛКИН. У меня извещение для Артура Конан Дойля. (Достаёт из кармана конверт.)

ДОЙЛЬ. Давайте ваше извещение.

ТОЛКИН. Вы Артур Конан Дойль?

ДОЙЛЬ. Да, я Артур Конан Дойль.



Руэл Толкин отдаёт конверт Артуру Конан Дойлю.

ДОЙЛЬ. Похоже на армейскую канцелярию.

ТОЛКИН. Так точно. Полевая канцелярия Верховного Командования Королевских Вооружённых сил.

ДОЙЛЬ (хватается за сердце). Что-то мне опять нехорошо.

БЕЛЛ. Если ты не против, я прочитаю.

ДОЙЛЬ. Да, конечно, читай.

БЕЛЛ (открывает конверт, достаёт извещение и читает). Чарльз Уортен Дойль, рядовой Ланкаширского пехотного полка, 17.11.1916 года в бою на реке Сомме, в О-де-Франс, был убит. Его тело захоронено в общей могиле на кладбище Сент-Женевьев Де Буа в Париже.

ДОЙЛЬ. Всё?

БЕЛЛ. Всё.

ДОЙЛЬ (в растерянности). Это, наверное, какая-то ошибка.

ТОЛКИН. Нет, сер, не ошибка. Чарльз умер у меня на руках.

ДОЙЛЬ. Вы были знакомы?

ТОЛКИН. Да, сер, мы были друзьями.

ДОЙЛЬ. Этого не может быть.

БЕЛЛ. Держись, Артур.

ТОЛКИН. Я знаю, сер, как вам сейчас тяжело. Я видел смерть моих товарищей. Это очень страшно. Но с этим нужно смириться.

ДОЙЛЬ. Я хочу умереть. Где мой револьвер? (Идёт к столу и достаёт из ящика револьвер.)

БЕЛЛ. Артур, что ты делаешь? (Пытается забрать у Артура Конан Дойля револьвер.)

ДОЙЛЬ (сопротивляется). Не мешай.

ТОЛКИН. Это безрассудство, сер.

ДОЙЛЬ. Оставьте меня в покое.

БЕЛЛ (к Руэлу Толкину). Держите его.

ДОЙЛЬ. Не подходите. Я буду стрелять. (Хватается за сердце, теряет сознание.)

БЕЛЛ (подхватывает Артура Конан Дойля, к Руэлу Толкину). Заберите у него револьвер и помогите мне.

ТОЛКИН (забирает у Артура Конан Дойля револьвер). Нужно вызвать врача.

БЕЛЛ. Не нужно.



Джозеф Белл и Руэл Толкин укладывают Артура Конан Дойля на диван.

ТОЛКИН. Он может умереть.

БЕЛЛ. Не умрёт. Позовите миссис Хадсон.



Толкин уходит и через какое-то время возвращается с миссис Хадсон.

ХАДСОН (к Джозефу Беллу). Вы меня звали?

БЕЛЛ. Возьмите револьвер, спрячьте его где-нибудь подальше. И принесите мне медсаквояж Дойля.

ХАДСОН. Что с Дойлем? Почему он лежит?

БЕЛЛ. Чарльза убили.

ХАДСОН. Как убили? Я этого не переживу.

БЕЛЛ. Возьмите себя в руки.

ХАДСОН. Мой маленький мальчик.

БЕЛЛ. Мне нужен медсаквояж Дойля.

ХАДСОН. Это какое-то недоразумение.

БЕЛЛ. Миссис Хадсон!

ХАДСОН. Что?

БЕЛЛ. Мне нужен медсаквояж Дойля.

ХАДСОН. Сейчас принесу.

БЕЛЛ. И не забудьте спрятать револьвер.

ХАДСОН. Хорошо, спрячу. (Уходит и через какое-то время возвращается с медсаквояжем Артура Конан Дойля.) Саквояж, доктор Белл.

БЕЛЛ. Поставьте его на стол.



Миссис Хадсон ставит медсаквояж на стол. Звонок.

ХАДСОН. Звонят, доктор.

БЕЛЛ. Слышу.

ХАДСОН. Я пойду, узнаю, кто пришёл.

БЕЛЛ. Миссис Хадсон, только прошу вас, никого больше не впускайте. Скажите, что Дойль себя плохо чувствует, нет, лучше скажите, что он уже лёг спать. Или придумайте что-нибудь сами.

ХАДСОН. Хорошо, сер. (Уходит.)

БЕЛЛ (вслед). Только никого не впускайте. Слышите, никого не впускайте. (Открывает медсаквояж.)



Явление пятое

Артур Конан Дойль, Джозеф Белл и Руэл Толкин. Входят миссис Хадсон и Эдит Бредт.

ХАДСОН (к Беллу). Она не стала меня даже слушать.

ЭДИТ. Сер Артур, с каких это пор вы распорядились не впускать меня в ваш дом?

БЕЛЛ. Это вы, Эдит?

ЭДИТ. А где сер Артур?

БЕЛЛ. Не кричите.

ЭДИТ (подходит к дивану). Боже, что с ним?

БЕЛЛ. Не кричите. Дойлю стало плохо, сердечный приступ.

ЭДИТ. Нужно вызвать врача.

БЕЛЛ. Не нужно. Врач уже здесь. Кстати, забыл представить. Это Руэл Толкин – боевой товарищ Чарльза.

ТОЛКИН. А вы невеста Чарльза, Эдит Бредт?

ЭДИТ. Да. Откуда вы знаете?

ТОЛКИН. Чарльз показывал ваше фото.

БЕЛЛ (даёт Эдит Бредт извещение). Эдит, прочтите это.

ЭДИТ. Что это? Письмо от Чарльза? (Берёт извещение, читает, прочитав, теряет сознание.) Помогите мне.



Руэл Толкин подхватывает Эдит Бредт и усаживает в кресло.

БЕЛЛ. Миссис Хадсон, дайте стакан воды.



Миссис Хадсон наливает стакан воды и даёт Эдит Бредт.

ЭДИТ (выпив воды). Я думала, что если это произойдёт, я обязательно с собой что-нибудь сделаю. Удивительно, а теперь, когда это случилось, я ничего не чувствую. Только какая-то странная пустота. Внутри меня и снаружи. Будто ничего нет, только одна оболочка.

ХАДСОН. Я могу идти?

БЕЛЛ. Да, конечно, ступайте.



Миссис Хадсон уходит.

ЭДИТ. Я так на него злилась. Я и сей час не могу понять, зачем это ему было нужно. Я так много плакала. Если бы вы знали, как я много плакала. А сейчас хоть бы слезинка.

БЕЛЛ. Поплачьте, Эдит. Станет легче.

ЭДИТ (истерично). Я не хочу плакать. К чёрту слёзы.

БЕЛЛ. Я сам любил Чарльза. Но, к сожалению, мы ничего изменить не можем.

ЭДИТ. Сегодня я окончательно убедилась в том, что чудес не бывает. Они только в сказках. Я больше никого не полюблю.

БЕЛЛ. Вы так молоды. У вас всё ещё впереди.

ТОЛКИН (к Джозефу Беллу). Он очнулся!

ДОЙЛЬ (открыв глаза). Как шумит в голове. Где я? Что со мной? (Пытается встать.)

БЕЛЛ (останавливает Артура Конан Дойля). Лежи и не делай резких движений.

ДОЙЛЬ. Что произошло? Я ничего не помню.

БЕЛЛ. Этот молодой человек принёс извещение о смерти Чарльза. У тебя случился сердечный приступ, ты потерял сознание.

ДОЙЛЬ. Мне уже лучше. (Садится.)

ТОЛКИН. Прошу прощения, но мне надо идти.

БЕЛЛ. Да, да. Мы и так задержали вас.

ДОЙЛЬ (встаёт, к Руэлу Толкину). Постойте! Извиняюсь, забыл как вас зовут?

ТОЛКИН. Руэл Толкин, сер.

ДОЙЛЬ. Мне нужно с вами поговорить.

ТОЛКИН. Не могу, я опаздываю на поезд.

ДОЙЛЬ. Отложите отъезд.

ТОЛКИН. Я уже купил билет. Тем более меня будут встречать.

ДОЙЛЬ. Чарльз – всё, что у меня было. Мне нужно с вами поговорить.

ТОЛКИН. Право, даже не знаю, что делать.

ДОЙЛЬ. Перенесите отъезд на завтра.

ТОЛКИН. Тогда мне надо сдать билет и сообщить, чтобы меня не встречали.

ДОЙЛЬ. Вы даже не представляете, что вы для меня сделали.

ТОЛКИН. В таком случае разрешите откланяться.

ЭДИТ. Пожалуй, и я поеду. (К Руэлу Толкину.) Если хотите, могу вас подвезти.

ТОЛКИН. Благодарю. Не откажусь.

ДОЙЛЬ (к Руэлу Толкину). Завтра утром я вас жду.

ТОЛКИН. Договорились. Завтра утром я к вам заеду.

БЕЛЛ. И я пойду. Время позднее.

ЭДИТ (к Джозефу Беллу). Доктор, может, и вас подвезти?

БЕЛЛ. Не нужно, Эдит. Я прогуляюсь.



Эдит Бредт, Джозеф Белл и Руэл Толкин уходят.


Явление шестое

Артур Конан Дойль. Входит миссис Хадсон.

ХАДСОН. Ужинать будете?

ДОЙЛЬ. Что-то аппетит пропал.



Миссис Хадсон плачет. Артур Конан Дойль обнимает миссис Хадсон.

Занавес


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Дом Гарри Бредта, гостиная.

Явление первое

Гарри Бредт и Паркер.

БРЕДТ. Паркер. Я ожидаю детективов из Скотленд-Ярда. Когда они приедут, проведите их ко мне.

ПАРКЕР. Слушаюсь.

БРЕДТ. Прошу вас. Оставьте вы это своё «слушаюсь». Не говорите так.

ПАРКЕР. А как говорить?

БРЕДТ. Не знаю. Только прошу вас, не говорить так больше. А то всё «слушаюсь», да «слушаюсь». Рабство какое-то получается. Перед людьми неудобно.

ПАРКЕР. Хорошо, сер.



Звонок.

БРЕДТ. Вот и детективы.

ПАРКЕР. Пойду, встречу.

БРЕДТ. И ведите их прямо сюда. Я их здесь приму.

ПАРКЕР. Слушаюсь. (Уходит.)

БРЕДТ (вслед Паркеру). Неисправимый.



Явление второе

Гарри Бредт. Входят Паркер, Грег Лестрейд и Хорнер.

ЛЕСТРЕЙД. Добрый день. Вы, мистер Бредт?

БРЕДТ. Здравствуйте. Да.

ЛЕСТРЕЙД. Гарри Бредт?

БРЕДТ. Совершенно верно, Гарри Бредт. К вашим услугам.

ЛЕСТРЕЙД. Я инспектор Лестрейд. Уголовная полиция. Скотленд-Ярд. (Показывает удостоверение.) Мне поручено расследование исчезновения вашей дочери. Надеюсь, что в ближайшее время мы выясним все обстоятельства этого дела и найдём вашу дочь. Это мой помощник, констебль Хорнер. Прежде всего, мы хотели бы осмотреть личные вещи вашей дочери. Сугубо в интересах следствия. Может быть, удастся найти какую-нибудь подсказку.

БРЕДТ. Что ж.

ЛЕСТРЕЙД. Где её комната?

БРЕДТ. Наверху. (К Паркеру.) Паркер. Проведите детективов в комнату Эдит.

ПАРКЕР. Слушаюсь, сер.

БРЕДТ. Паркер. Я же просил вас.

ПАРКЕР. Хорошо, сер.

ЛЕСТРЕЙД (к Гарри Бредту). Осмотр произведёт констебль. А я тем временем задам вам несколько вопросов.

БРЕДТ. Что ж. Я готов.



Паркер и Хорнер уходят.

Явление третье

Гарри Бредт и Грег Лестрейд.

БРЕДТ. Хотите что-нибудь выпить? Виски, джин?

ЛЕСТРЕЙД. Благодарю. При исполнении не пью. Итак. Расскажите, что вы делали двадцать третьего декабря. В тот день, когда исчезла ваша дочь.

БРЕДТ. Что именно вы хотите услышать?

ЛЕСТРЕЙД. Всё. Начиная с того, как вы проснулись, и вплоть до того, как вы узнали об исчезновении дочери.

БРЕДТ. Проснулся я ровно в восемь. Потом позавтракал, просмотрел свежий номер «Morning Star» и уехал в издательство.

ЛЕСТРЕЙД. В котором часу?

БРЕДТ. Около девяти.

ЛЕСТРЕЙД. А где в это время была ваша дочь?

БРЕДТ. У себя в комнате, спала. Она обычно просыпается к десяти, потому что в одиннадцать у неё занятия.

ЛЕСТРЕЙД. Занятия?

БРЕДТ. Я нанял несколько преподавателей, чтобы подготовить её к поступлению в колледж.

ЛЕСТРЕЙД. Где проходят занятия?

БРЕДТ. Здесь, в библиотеке.

ЛЕСТРЕЙД. Какие уроки были в тот день?

БРЕДТ. В тот день должна была быть латынь.

ЛЕСТРЕЙД. Кто преподаватель?

БРЕДТ. Метью Кааф, профессор Кембриджского университета.

ЛЕСТРЕЙД. Прекрасно. Вы точно знаете, что ваша дочь в то утро была у себя в комнате?

БРЕДТ. Я не проверял. А где она ещё могла быть?

ЛЕСТРЕЙД. Угу.

БРЕДТ. Да и Паркер мне потом рассказывал, что она спустилась завтракать как обычно к десяти.

ЛЕСТРЕЙД. Паркер, ваш слуга?

БРЕДТ. Да. Вы только что его видели.

ЛЕСТРЕЙД. Проворный малый.

БРЕДТ. Ему уже за семьдесят.

ЛЕСТРЕЙД. Ага. Ну и что вы делали дальше?

БРЕДТ. Поехал в издательство. Я владелец небольшого издательства на Годолфин-Стрит. Как раз возле Вестминстерского абатства. Может, слышали что-то об издательстве «Голден-Гейтс»?

ЛЕСТРЕЙД. Слышал.

БРЕДТ. Там я был до полудня. В полдень я поехал в клуб выпить кофе.

ЛЕСТРЕЙД. В какой клуб?

БРЕДТ. «The Arts Club». На Довер-Стрит. Из клуба где-то во втором часу я поехал в «Дейли Телеграф». И только в шесть вечера вернулся домой.

ЛЕСТРЕЙД. Что дома?

БРЕДТ. Паркер дал мне письма и вечерние газеты.

ЛЕСТРЕЙД. Какие письма?

БРЕДТ. Деловая переписка.

ЛЕСТРЕЙД. Дальше.

БРЕДТ. Я спросил у Паркера, где Эдит. Паркер сказал, что сразу после занятий куда-то уехала и сказала, что вернётся к шести.

ЛЕСТРЕЙД. Но к шести не вернулась?

БРЕДТ. И раньше бывало, что она задерживалась, поэтому я особо не переживал. Но в полночь моё терпение лопнуло, и я позвонил в дежурное отделение полиции. Всё остальное вы знаете и без меня.

ЛЕСТРЕЙД. Да, я ознакомился с рапортом дежурного сержанта.



Явление четвёртое

Гарри Бредт и Грег Лестрейд. Входит Роберт Гилкрист.

ГИЛКРИСТ (к Гарри Бредту). Дядя, здравствуйте.

БРЕДТ. Здравствуй, Роберт. Это инспектор Лестрейд, детектив уголовной полиции Скотленд-Ярд.

ГИЛКРИСТ (к Грегу Лестрейду). Добрый день.

ЛЕСТРЕЙД (к Роберту Гилкристу). Добрый день, молодой человек. (К Гарри Бредту.) Это ваш племянник?

БРЕДТ. Да, мой племянник. Его родители погибли в автокатастрофе. Я его опекун до совершеннолетия.

ГИЛКРИСТ. Дядя, инспектору это не интересно.

ЛЕСТРЕЙД (к Роберту Гилкристу). Почему же? Мне всё интересно. Если не возражаете, я задам вам несколько вопросов.

ГИЛКРИСТ. А если я не захочу отвечать на ваши вопросы?

ЛЕСТРЕЙД. Тогда я буду вынужден вызвать вас в управление.

ГИЛКРИСТ. Кто-то объяснит, что здесь происходит?

БРЕДТ. Роберт, я в полном отчаянии.

ЛЕСТРЕЙД (к Роберту Гилкристу). Ваша кузина, дочь мистера Бредта, Эдит Бредт, исчезла.

ГИЛКРИСТ. Как исчезла?

ЛЕСТРЕЙД. Вышла из дома и не вернулась.

ГИЛКРИСТ. Когда исчезла?

БРЕДТ. Три дня назад.

ЛЕСТРЕЙД. Двадцать третьего декабря. А где вы были в этот день?

ГИЛКРИСТ. В Кембридже.

ЛЕСТРЕЙД. Вы там живёте?

ГИЛКРИСТ. Я учусь в Тринити-колледже. А живу в Лондоне на Монтегью Сквер, в доме моих родителей. Но в тот день меня в Лондоне не было, к сожалению.

ЛЕСТРЕЙД. Почему к сожалению?

ГИЛКРИСТ. Потому что, если бы я был в Лондоне, с Эдит ничего не случилось бы.

ЛЕСТРЕЙД. Значит вам что-то известно?

ГИЛКРИСТ. Мне ничего не известно. Я больше не желаю отвечать на ваши вопросы.



Явление пятое

Гарри Бредт, Грег Лестрейд и Роберт Гилкрист. Входят Паркер и Хорнер.

ХОРНЕР (к Грегу Лестрейду). Я думаю, это должно вас заинтересовать. (Даёт Грегу Лестрейду конверт.)

ЛЕСТРЕЙД. Что-то нашли? (Берёт у Хорнера конверт.) Письмо? Любопытно. (К Гарри Бредту.) Вы не возражаете?



Гарри Бредт пожимает плечами.

ГИЛКРИСТ. Читать чужие письма – грязное дело.

ЛЕСТРЕЙД. Это моя работа, молодой человек. (Читает письмо. Прочитав.) Кто такой Руэл Толкин?

БРЕДТ. Сослуживец бывшего жениха Эдит.

ЛЕСТРЕЙД. Почему бывшего?

БРЕДТ. Потому что её жених, Чарльз Уортен Дойль, сын того самого знаменитого писателя, Артура Конан Дойля, погиб на войне.

ЛЕСТРЕЙД. Что у этого Толкина было с вашей дочерью?

БРЕДТ. Они пару раз виделись. Но это было связано со смертью Чарльза. Вы думаете, что Толкин имеет какое-то отношение к исчезновению Эдит?

ЛЕСТРЕЙД. Я опираюсь только на факты и вещественные доказательства. Что вы скажете на это? (Даёт Гарри Бредту письмо.)

БРЕДТ (берёт письмо, читает вслух). Дорогая Эдит! Жду вас сегодня на Кенсингтон-роуд, возле антикварной лавки, в четыре часа. Надеюсь, вы приедете. Моя жизнь в ваших руках. Руэл Толкин. 23.12.1916.

ГИЛКРИСТ. Кажется, теперь я начинаю понимать. Этот проходимец мне с самого начала не понравился. Я видел его один раз здесь, в доме у дяди. И мне он сразу показался подозрительным. Я предупредил об этом Эдит, но она не хотела меня даже слушать. Настолько была увлечена своим новым знакомым.

ЛЕСТРЕЙД. И как вы думаете, что этому Толкину нужно было от Эдит?

ГИЛКРИСТ. Как что? Конечно же, дядины деньги, только деньги. Все вокруг знают, что дядя богат.

БРЕДТ. Что ты такое говоришь, Роберт.

ГИЛКРИСТ. Да, дядя.

ЛЕСТРЕЙД. Хм. Интересная версия. (Пауза.) Так, я бы хотел ещё побеседовать с Паркером. (К Гарри Бредту и Роберту Гилкристу.) Что ж, разрешите откланяться. Если что-то станет известно, мы вам сообщим. (К Паркеру.) Пойдёмте к вам.



Грег Лестрейд, Хорнер и Паркер уходят.

Явление шестое

Гарри Бредт и Роберт Гилкрист.

БРЕДТ. Моё сердце разбито!

ГИЛКРИСТ. Не паникуйте, дядя.

БРЕДТ. Моя маленькая девочка!

ГИЛКРИСТ. Инспектор Лестрейд – опытный сыщик. Он обязательно найдёт Эдит.

БРЕДТ. Каким же подлецом оказался этот Толкин!

ГИЛКРИСТ. Дядя, вам надо принять успокоительное.

БРЕДТ. Оставь, всё равно не поможет.

ГИЛКРИСТ. Держите себя в руках, дядя. Вообще-то я приехал вам сообщить, что через три дня уезжаю в Европу.

БРЕДТ. Что? Ты хочешь оставить меня в такую минуту?

ГИЛКРИСТ. Не отговаривайте, дядя. Всё решено. Билеты уже куплены.

БРЕДТ. Как надолго ты уезжаешь?

ГИЛКРИСТ. Не знаю. Может быть, и навсегда.

БРЕДТ. Ты хочешь окончательно разбить моё сердце. Две потери я не переживу.

ГИЛКРИСТ. Всё будет хорошо, дядя. Эдит обязательно найдут.

БРЕДТ. А ты?

ГИЛКРИСТ. Не знаю, дядя.

БРЕДТ. А как же колледж? Как твоя учёба?

ГИЛКРИСТ. Я бросил колледж.

БРЕДТ. Мы больше никогда не увидимся?

ГИЛКРИСТ. Может быть и так.

БРЕДТ. Хоть весточку какую-нибудь пришли.

ГИЛКРИСТ. Я обещаю написать вам, дядя.

БРЕДТ. Напиши обязательно. Я должен знать, что у тебя всё в порядке.

ГИЛКРИСТ. Хорошо. Обязательно напишу.

БРЕДТ. А, может, ты ещё передумаешь?

ГИЛКРИСТ. Нет, дядя. Всё уже решено.

БРЕДТ. Что ж.

ГИЛКРИСТ. Ладно, мне пора. Давайте обнимемся. Может, никогда уже и не увидимся.



Гарри Бредт и Роберт Гилкрист обнимаются.

ГИЛКРИСТ. Прощайте, дядя.

БРЕДТ. Прощай, Роберт.



Роберт Гилкрист уходит. Гарри Бредт остаётся один.

Занавес


ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Дом Джозефа Белла, гостиная.

Явление первое

Джозеф Белл сидит и читает книгу. Звонок. Входят Руэл Толкин и Болтер.

БЕЛЛ (к Руэлу Толкину). Где вас носило? Я уже начал переживать. Болтер, проверьте двери и ставни.

БОЛТЕР. Уже сделано, сер.

ТОЛКИН. Я два часа простоял под проливным дождём. Мне показалось, что за вашим домом следят.

БЕЛЛ. Кто?

ТОЛКИН. Люди вашего друга, Лестрейда.

БЕЛЛ. Напрасно вы мокли. Лестрейд не настолько проницателен. Его ищейки сейчас прочёсывают подворотни Смитфилда. Сюда они и не подумают заглянуть. (Наливает в стакан виски и даёт Руэлу Толкину.) Выпейте. Вам нужно сменить одежду и согреться. Садитесь поближе к камину. Болтер. Принесите что-нибудь из моей одежды для мистера Толкина. И разогрейте ужин. (К Руэлу Толкину.) Вы наверняка сегодня не ели.

ТОЛКИН. Да. Я бы не отказался поесть.

БОЛТЕР. Сейчас всё сделаю. (Уходит.)

ТОЛКИН. Я выследил Гилкриста.

БЕЛЛ. Он вас видел?

ТОЛКИН. Нет. Я знаю, где он держит Эдит.

БЕЛЛ. Где?

ТОЛКИН. В Чертси. В заброшенном доме, под мостом.

БЕЛЛ. Вы уверены, что она там?

ТОЛКИН. Я видел Эдит собственными глазами.

БЕЛЛ. Сколько человек её охраняет?

ТОЛКИН. Двое.

БЕЛЛ. И наверняка вооружены.

ТОЛКИН. Оружия я у них не заметил. Но скорее всего, вооружены.

БЕЛЛ. Логично.

ТОЛКИН. Я еле сдержал себя, чтобы не ворваться туда и не освободить Эдит.

БЕЛЛ. Хорошо, что не сделали этого. Неизвестно, чем всё могло бы закончиться.



Входит Болтер с одеждой и ужином на подносе.

БЕЛЛ (к Руэлу Толкину). Переоденьтесь.



Болтер уходит.

ТОЛКИН (переодевается). Благодарю. Вы не хотите позвонить Лестрейду и сообщить, что мы нашли Эдит?

БЕЛЛ. Нет.

ТОЛКИН. Почему? Ведь Эдит нуждается в помощи.

БЕЛЛ. Действовать нужно обдумано и осторожно. Преступник должен быть пойман и наказан. А Гилкрист не так прост, как кажется. Мы устроим ему западню. Заманим его в ловушку. Садитесь, ешьте, а то остынет.

ТОЛКИН (садится за стол и ест). Я поражаюсь вашему спокойствию. И вообще, как вам удалось разгадать эту загадку?

БЕЛЛ. Тайны и загадки – моё хобби. Я люблю распутывать всякие запутанные случаи. Поэтому Лестрейд часто обращается ко мне за советами.

ТОЛКИН. Вы давно знаете мистера Дойля?

БЕЛЛ. С Дойлем меня связывают долгие годы дружбы. Он был моим студентом в Эдинбургском университете. Вы спросили, как мне удалось разгадать эту загадку? Элементарно. Прежде всего, мне помог мой друг Лестрейд. Благодаря ему у меня в руках оказалась та роковая записка, которую нашли в комнате Эдит. Я сделал собственную экспертизу почерка, и оказалось, что это не ваш почерк, а очень искусная подделка. Мне не составило труда отыскать исполнителя. Ведь на весь Лондон мастеров такого класса раз два и обчёлся. Он не захотел иметь дело с полицией. И поэтому я с лёгкостью получил информацию о заказчике. Но у Гилкриста было железное алиби. И поэтому нам ничего не оставалось, как просто выследить его. И теперь взять с поличным на месте преступления. Только так мы сможем доказать его вину и вашу невиновность.



Звонок.

ТОЛКИН. Кто бы это мог быть! Полиция?!

БЕЛЛ. Успокойтесь.



Входит Болтер.

БОЛТЕР. Мистер Лестрейд. Впустить?

БЕЛЛ. Пусть войдёт.



Болтер уходит.

ТОЛКИН. А я?

БЕЛЛ. Вы? Прячьтесь в заднюю комнату.



Руэл Толкин забирает свою одежду и уходит.

Явление второе

Джозеф Белл. Входят Грег Лестрейд и Болтер.

БЕЛЛ (к Грегу Лестрейду). Что так поздно?

ЛЕСТРЕЙД. Решил проведать старого приятеля.

БЕЛЛ (к Болтеру). Заберите это. (Болтер берёт поднос с ужином и уходит. К Лестрейду.) Ну, как? Поймали Толкина?

ЛЕСТРЕЙД. Не поймали. Но скоро поймаем. Я обложил его, как загнанного зверя. Мои люди везде: на вокзалах, на дорогах,

в портах. Ему некуда бежать. Все выходы и входы перекрыты.

БЕЛЛ. Я думаю, что Толкин невиновен.

ЛЕСТРЕЙД. Ты ошибаешься.

БЕЛЛ. Ты же знаешь, я никогда не ошибаюсь. Если я говорю, что он невиновен, то у меня на это есть веские основания.

ЛЕСТРЕЙД. Если он невиновен, то почему не придёт ко мне и не докажет свою невиновность? Где он?

БЕЛЛ. Не знаю. Вероятно, где-то скрывается.

ЛЕСТРЕЙД. А раз скрывается, то значит чего-то боится.

БЕЛЛ. Ты же знаешь, что все улики против него.

ЛЕСТРЕЙД. На уликах зиждется справедливое правосудие.

БЕЛЛ. Почему ты не хочешь допустить, что Толкин невиновен и преступление совершил другой?

ЛЕСТРЕЙД. Кто?

БЕЛЛ. Гилкрист.

ЛЕСТРЕЙД. Вздор. У него нет мотивов.

БЕЛЛ. Хорошо. А какие мотивы у Толкина?

ЛЕСТРЕЙД. Деньги.

БЕЛЛ. А, по-моему, у Гилкриста более основательные мотивы. Отверженная любовь и ущемлённое самолюбие.

ЛЕСТРЕЙД. Ещё больший вздор.

БЕЛЛ. Тогда почему он собирается уехать в Европу? Может, он просто заметает следы?

ЛЕСТРЕЙД. Снова вздор.

БЕЛЛ. Ладно, оставим этот бессмысленный спор. Давай лучше выпьем по чашечке кофе.

ЛЕСТРЕЙД. Вот это отличная идея.

БЕЛЛ. Болтер. (Входит Болтер.) Сделайте нам кофе. (Болтер уходит. К Грегу Лестрейду.) Так когда, ты говоришь, Гилкрист собирается уехать в Европу?

ЛЕСТРЕЙД. Сегодня ночью. Паромом из Дувра.

БЕЛЛ. Сегодня ночью? Почему ты мне об этом раньше не сказал?

ЛЕСТРЕЙД. Это имеет какое-то значение?

БЕЛЛ. Никакого. Что-то мне нехорошо. Пойду прилягу.

ЛЕСТРЕЙД. А как же кофе?

БЕЛЛ. В следующий раз. Болтер. (Входит Болтер с подносом, с кофейным набором. К Болтеру.) Мистер Лестрейд уходит. Проводите его.



Болтер и Грег Лестрейд уходят.

Явление третье

Джозеф Белл. Входит Руэл Толкин.

БЕЛЛ. Вы всё слышали? Больше медлить нельзя.

ТОЛКИН. Я еду в Чертси.

БЕЛЛ. Возьмите мой экипаж. Болтер поедет с вами. Болтер! (Входит Болтер. К Болтеру.) Собирайтесь, вы поедете с мистером Толкиным. (Достаёт из стола ящик.) Возьмите револьверы.

БОЛТЕР. Я никогда не держал в руках оружие.

ТОЛКИН (к Болтеру). Пойдёмте. Я вас научу.



Руэл Толкин и Болтер уходят.

БЕЛЛ. Давно я не играл на скрипке. (Достает скрипку, настраивает, играет. Звонок.) Что за сумасшедший вечер. (Уходит.)



Явление четвёртое

Входят Джозеф Белл, Артур Конан Дойль, Алексей Толстой и Николай Корнейчуков.

ДОЙЛЬ (к Джозефу Беллу). Знакомься. Мои новые друзья, русские литераторы. Алексей Толстой и Николай Корнейчуков.

БЕЛЛ (к Алексею Толстому). Вы, случайно, не родственник того самого знаменитого Льва Толстого?

ТОЛСТОЙ. Нет. Мы с ним однофамильцы. Зато моя мать внучка Ивана Тургенева.

ДОЙЛЬ (к Джозефу Беллу). А Николай – детский писатель.

КОРНЕЙЧУКОВ. У меня, к сожалению, знаменитых родственников нет. Я и родителей своих толком-то не помню.

БЕЛЛ. У вас чудесное произношение. Где вы учили английский?

КОРНЕЙЧУКОВ. Возможности учиться в школе у меня не было, поэтому и английский, и французский я учил самостоятельно.

БЕЛЛ. Удивительно.

ДОЙЛЬ (к Алексею Толстому и Николаю Корнейчукову). Джентльмены! А теперь я хочу вам представить этого человека. (Указывая на Джозефа Белла.) Мой учитель, старинный друг, профессор Эдинбургского университета, главный хирург королевской лечебницы в Эдинбурге, Джозеф Белл. Перед вами живой Шерлок Холмс. Человек, который послужил прототипом моему литературному герою.

БЕЛЛ. Я не отрицаю сходства. Методика Шерлока Холмса чем-то похожа на мою. Но я бы не сказал, что только я был его прототипом. У Шерлока Холмса много качеств и самого Дойля.

ДОЙЛЬ (к Джозефу Беллу). Представляешь, Алексей и Николай оказались большими поклонниками моего творчества. Они говорят, что в России мои рассказы очень популярны.

КОРНЕЙЧУКОВ (к Артуру Конан Дойлю). Вы даже не представляете, насколько они популярны. А ещё они очень познавательны и поучительны. У меня есть идея ваши рассказы ассимилировать для детской аудитории. Мне кажется, для детей они будут не менее интересны.

ДОЙЛЬ. А что, это неплохая идея. Признаться, я никогда не думал об этом.

БЕЛЛ. Мне кажется, из этого ничего толкового не получится. Его рассказы слишком уж заумны и сложны для детского восприятия.

ТОЛСТОЙ. А я думаю, что в этом всё-таки есть определённый смысл. Я вот, например, по настоянию Коли некоторые из своих рассказов переписал для детей. И теперь нахожу, что детские варианты намного интересней взрослых.

КОРНЕЙЧУКОВ. Я уверен, что искусство рано или поздно изменит этот мир к лучшему.

БЕЛЛ. Ой, что-то я в этом очень сильно сомневаюсь. (Звонок.) Прошу прощения. (Уходит.)

ТОЛСТОЙ (к Артуру Конан Дойлю). Когда я читал ваши книги, я и подумать не мог, что когда-нибудь встречусь и вот так вот запросто смогу разговаривать со знаменитейшим писателем современности.



Явление пятое

Артур Конан Дойль, Алексей Толстой и Николай Корнейчуков. Входят Джозеф Белл, Руэл Толкин, Роберт Гилкрист со связанными руками, Эдит Бредт и Болтер.

ТОЛКИН. Здравствуйте, мистер Дойль! Вы как нельзя кстати.

ДОЙЛЬ. Руэл? Вас ищет полиция. И у вас кровь на щеке.

ТОЛКИН. Должно быть, оцарапался.

ДОЙЛЬ. Эдит, дитя моё. Где ты была? Что с тобой сделали? (Обнимает Эдит Бредт. Эдит Бредт плачет.)

ТОЛКИН. Мистер Дойль, вам знаком этот человек? (Указывает на Роберта Гилкриста.)

ДОЙЛЬ. Конечно, знаком. Это Роберт Гилкрист.

ТОЛКИН. Так вот, чтобы вы знали, и все, кто здесь находится, что Роберт Гилкрист – отъявленный негодяй, беспринципный клеветник и подлый похититель.

ДОЙЛЬ. Что вы такое говорите?

ГИЛКРИСТ (к Руэлу Толкину). Щенок, ты мне за это ответишь.

ТОЛКИН. Руководствуясь хищническими инстинктами, он похитил Эдит Бредт и пытался принудить её к рабской покорности и сожительству.

ДОЙЛЬ. Не может быть.

БЕЛЛ (к Артуру Конан Дойлю). Может, Артур.

ГИЛКРИСТ. Развяжите мне руки.

ТОЛКИН. И только благодаря доктору Беллу нам удалось отыскать Эдит и схватить преступника. Как вы думаете, чего заслуживает такой человек?

БЕЛЛ. Не нам судить его.

ДОЙЛЬ. Это какое-то чудовищное недоразумение.

ГИЛКРИСТ. Прекратите самосуд. И вызовите полицию.

ТОЛКИН (к Роберту Гилкристу). Полицию? Не спеши. Отдать тебя в руки полиции будет слишком гуманно.

ГИЛКРИСТ. Не слушайте его. Он сумасшедший.

БЕЛЛ (к Руэлу Толкину). Руэл, возьмите себя в руки.

ТОЛКИН. Таких, как Гилкрист, на войне расстреливают.

БЕЛЛ. Мы не на войне.

ДОЙЛЬ. Сперва нужно во всём разобраться.

ГИЛКРИСТ. Что же вы стоите, сложа руки? Он собирается меня убить.

ТОЛКИН (к Роберту Гилкристу). Гилкрист, ты подлец и негодяй, ты посягал на честь Эдит Бредт. Я вызываю тебя на дуэль. Драться будем сейчас же, сию минуту. Другого выхода у тебя нет. Если победишь, ты свободен.

ГИЛКРИСТ. На чём же ты собираешься драться? На утюгах? Или на стиральных досках?

ТОЛКИН. Нет. На рапирах. У доктора Белла в кабинете на стене висят неплохие рапиры. (К Болтеру.) Болтер, принесите две рапиры.



Болтер уходит.

ГИЛКРИСТ (к Руэлу Толкину). Ты хорошо подумал? Я чемпион колледжа по фехтованию.

ДОЙЛЬ. Руэл, это противозаконно.

БЕЛЛ. Я запрещаю устраивать в моём доме дуэли.

ГИЛКРИСТ (к Руэлу Толкину). Я проткну тебя насквозь, как котлету.

ТОЛКИН (к Роберту Гилкристу). Драться будем без правил. До смерти.

ГИЛКРИСТ. Попрощайся с жизнью.



Входит Болтер с рапирами.

БОЛТЕР. Рапиры. (Отдаёт Руэлу Толкину рапиры.)

ТОЛКИН (берёт рапиры, к Болтеру). Развяжите ему руки.



Болтер развязывает Роберту Гилкристу руки.

ГИЛКРИСТ (потирая руки, к Руэлу Толкину). Дорого же ты за это заплатишь.

ТОЛКИН (бросает рапиру Роберту Гилкристу). Начинаем по сигналу Болтера.

БОЛТЕР (хлопает в ладоши). Начали!



Руэл Толкин и Роберт Гилкрист начинают фехтовать.

ГИЛКРИСТ (к Руэлу Толкину). Ты даже знаешь, как держать рапиру? Похвально. (Наносит серию ударов.) А что ты скажешь на это? (Руэл Толкин отражает удары.) Неплохо. (Наносит опасный удар.) А как тебе такой удар? (Наносит следующие удары.) А такой? А такой? А такой? (Руэл Толкин отражает все удары Роберта Гилкриста.) Кто тебя учил фехтовать?

ТОЛКИН. Мой опекун, отец Морган.

ГИЛКРИСТ. Видно, плохо он тебя учил. (Выбивает у Руэла Толкина рапиру.) А теперь моли о пощаде. Может, я тебя не убью. А, может, и убью.



Болтер бросает выбитую рапиру Руэлу Толкину.

ТОЛКИН (ловит рапиру). Не торопись. (Искусным движением ломает рапиру Роберту Гилкристу и замахивается для нанесения смертельного удара.)

ГИЛКРИСТ (падает). Боже мой. Я безоружен. Ты убьёшь безоружного человека? Это не честно. Я не хочу умирать. Я ещё молод. Я хочу жить. Не убивай.

ЭДИТ (к Руэлу Толкину). Руэл! Смилуйтесь над ним. Ради меня. Прошу. Не убивайте его. Пусть он живёт.

ТОЛКИН (к Роберту Гилкристу). Кайся! Перед Эдит, перед всеми нами. Перед Господом Богом. Кайся! И проси прощения!

ГИЛКРИСТ. Как?

ТОЛКИН. Как умеешь.

ГИЛКРИСТ. Простите. Чёрт побери. Прости, Эдит. Я не думал, что всё так далеко зайдёт. Я не хочу умирать.

ЭДИТ (к Роберту Гилкристу). Ты мне противен! (К Руэлу Толкину.) Я не хочу его больше видеть. Уберите его. Прошу вас.

ТОЛКИН (к Роберту Гилкристу). Вставай.

ГИЛКРИСТ (встаёт). Что вы собираетесь со мной сделать? Не убивайте.

ТОЛКИН. Что, не хочешь умирать?

ГИЛКРИСТ. Не хочу.

ТОЛКИН. Страшно?

ГИЛКРИСТ. Да, страшно.

ТОЛКИН. Ты свободен. Убирайся.

ГИЛКРИСТ. Куда?

ТОЛКИН. Куда хочешь. Подальше отсюда. Завтра доктор Белл позвонит в полицию, и тебя объявят в розыск. Ты меня понял?

ГИЛКРИСТ. Понял.

ТОЛКИН. Тогда убирайся. И скажи спасибо Эдит. Если бы не она, я бы тебя убил. (К Болтеру.) Болтер, выведите его.



Болтер и Роберт Гилкрист выходят.

БЕЛЛ. Зачем вы его отпустили? Он же преступник. Его следовало передать в руки полиции. Преступник должен быть наказан.

ТОЛКИН. Он сам себя наказал. Он лишил себя всего: денег, положения, чести, семьи, Родины. По-вашему есть более жестокое наказание?

ДОЙЛЬ. У меня в голове не укладывается. Гилкрист преступник.

КОРНЕЙЧУКОВ (к Руэлу Толкину). Позвольте пожать вам руку.

ТОЛКИН. Я сделал то, что сделал бы любой из вас на моём месте.

ТОЛСТОЙ (к Руэлу Толкину). Вы молодчина.

ЭДИТ. Мне плохо, отвезите меня домой.

ДОЙЛЬ (к Эдит Бредт). Эдит, моя коляска к твоим услугам.

ТОЛКИН (к Эдит Бредт). Я помогу вам.

БЕЛЛ. И слава Богу, что всё благополучно закончилось.



Занавес



Повернутися / Назад
Содержание / Зміст
Далі / Дальше