Оповестив, что у мира есть будущее, Клара из Малеевки дала миру шанс. Ожидая глобальных перемен, ошарашенный мир приумолк и затих. Ася и Рома Бунчиковы зависли в невесомости: предупреждающе хмурясь, небеса предрекали недурственную головомойку.

Недооценивая размаха Клариного мышления, вы можете сколько угодно улыбаться и даже хихикать, но Бунчиковым было не до смеха: не ведая разницы между экспромтом и экспроприацией, гуманностью и эксгумацией, мама-теща вступила в борьбу за решение жилищной проблемы. В глобальных масштабах.

– Каждой матери жалко свое дитя! – сказала Клара на генеральной ассамблее малеевского форума «Матери – за счастливое будущее детей». – Не для того я дочерей растила, чтоб они по чужим углам скитались! Вон у старшенькой Таси в Нью-Васюках такая большая двухкомнатная квартира… Из нее четырехкомнатную сделать – раз плюнуть! А у младшенькой Аси в Кирьят-Шмоцкине такая коробусечка манипусенькая… И та – съемная, как ручка от чемодана! Целых пять лет прожить в Израиле – и не иметь свое жилье? Позор на мою уважаемую голову! Что скажет соседка Светка?!

Как можно разочаровать маму и ее соседку Светку?! Каждый воробей, посвященный в аспекты влияния ручки на недо-чемодановость, знает: спорить с мамой – мять в руках противотанковую гранату. Раз мама сказала, что съемная квартира – ручка без чемодана, значит, пора приобретать недвижимость.

Разочаровать маму – невозможно! Срочно выдвинув жилищный вопрос на повестку дня, Бунчиковы пересмотрели уйму квартир-домов, перебрали кучу вариантов… И вдруг – удача: на доме №13, как по заказу, материализовалось объявление. Солнечные лучики услужливо высветили номер телефона…

– Да здравствует торжество высших сил природы! Рома, звони! Немедленно! – возликовала Ася Бунчикова – хрупкое миниатюрное создание с железобетонным характером и ангельским выражением лица.

– Мужчины созданы, чтобы исполнять желания женщин! – Рома проворно потыкал богатырским пальчиком в кнопочки мобильника.

В течение получаса примчался маклер на «Ровере». Показал «диру»[1] №26 и неистово торговался, не уступая ни доллара, ни шекеля…

Квартирка – картинка. Трехкомнатная! В хорошем районе, в нормальном доме, в тихом месте… Будет чем козырять перед сестрой Тасей и соседкой Светкой! И мама не скажет, что «коробусечка манипусенькая»! Чего ждать? Вперед, к адвокату!

Сделку оформили в считанные дни. Ура! Да здравствует чемодан с ручкой!

К слову сказать, в полноценном чемодане всегда найдется место для милой безделушки – громоздкого шифоньера, оставленного прежними хозяевами. Наотрез отказавшись покидать «настОянное» место, «гардеропчик» не шел на территориальные уступки. Возмущенно сверкая зеркальными дверцами, упирался всеми четырьмя. Стоял на своем, хоть топором теши!

– Пускай остается! Мама будет рада: какая женщина не захочет лишний раз поглядеться в зеркало? – сказал Рома.

Счастливые обладатели собственной обители окунулись в приятные хлопоты, если считать таковыми ремонт и беготню по мебельно-хозяйственным точкам.

Вселение состоялось. Всё радовало глаз: уютная кухонька, новехонькая мебель и давняя Ромина мечта – стены под «морское дно». Никаких фотообоев «под березки»: удалая кисть художника Нюмы Заздравного изобразила спрутов-китов-омаров, чинно распивающих ром с кокетливыми нимфами в бескозырках. Дополняя морской антураж, в аквариуме резвились водные жители Ося и Киса – ярко-оранжевые рыбки-попугаи.

Эх, благодать! Вы ж понимаете, заядлый рыбак Рома Бунчиков по прозвищу Дельфин пылал страстной любовью ко всему морскому, включая тельняшки, фаршированную рыбу, селедку под шубой и макароны по-флотски.

Вода, вода, кругом вода… Русалка Ася мурлыкала «Я морячка, ты – моряк». Дельфин Рома изображал морского волка в окияне русалок. Русалочка Аллочка играла в «Ноев ковчег».

– Кто, кто в кораблёчке живет? – доносилось из-под стола. – Я, Алка Бунчикова! Мама Ася Бунчикова! Папа Рома Бунчиков! Пираты-акробаты – Киса Бунчиков и Ося Бунчиков! По морям, по волнам… Трям-трям, трям-трям!

Наполненные позитивом, как резиновая грелка – водой, Бунчиковы тешились прелестями бытия, но разве бочка меда застрахована от чего-нибудь… кхм… дегтеподобного? Дабы пощупать собственными руками достижения в сфере недвижимости, явилась третья русалка – мама-теща Клара.

Что скажет мама – ракетоноситель всего этого успеха? Не просто мама. Бывший член школьного родительского комитета. Постоянный член всех комиссий по выборам во все, что выбирается. Из тех «ерундированных» дам, которые живут нескучной жизнью: действуют раньше, чем думают, все знают, много говорят, много на себя берут, всем недовольны – и яро защищают тех, кому «не додали».

– Хм-м-м… Ни пылинки! Впе-эчатляет бе-эзумно! – по меблировке прогулялся мамин беленький носовой платочек.

– Хм-м-м… Ни соринки! Впе-эчатляет бе-эзумно! – по мраморному полу прошествовали мамины беленькие носочки. – Но меня смущает оттенок напольного кафеля: при вечернем свете он блестит меньше, чем при дневном! Как?! Это у вас мраморная крошка?! У нас в Малеевке мрамор на кладбищах крошат!

– Хм-м-м… А у вас краска на стенке смывается? Ах, водостойкая? – мама скривила губы на «морское дно». – А у нас в Малеевке каждый день – новое рисуют! Смывают – и снова рисуют…

Если найти нечего, при желании всегда что-то найдется. Не успев набрать высоту, бунчиковский позитив шмякнулся оземь, ушибив пару ребер.

– Хм-м-м… Всего навалом! Впе-эчатляет бе-эзумно! – обследовав набитый снедью холодильник, гостья извлекла из баула черный сухарик, дабы загрызть местные деликатесы родным ржаным. – У нас в Малеевке картошка-синеглазка – вкуснее ваших апельсинов, а в этих ваших… авокадах – ни вкуса, ни запаха! Сказано – аллигаторова груша!

Быстро отдохнув от сада-огорода (и еще быстрее устав от моря и солнца) мама-теща не желала впитывать радости жизни.

– У меня такая бессонница, такая бессонница… Всю ночь не сплю, глаз не смыкаю! Лежу в темноте, словно чемоданом защелкнутая!

– Мама, когда я в Малеевке шесть лет назад Алку рожала… Ты тоже всю ночь не спала, глаз не смыкала! – миролюбиво напомнила Ася. – Так крепко «не спала», что на крик «Мама, рожаю!» соседка Светка прибежала! В то время как она «скорую» вызывала, ты не спала, не спала – до самого утра, пока не пришел Рома с ночной смены. «Мама, где Ася?» – спросил Рома. Ты страшно удивилась: «Как это «где Ася»? Дома она, никуда не уходила. Что, нет Аси? Не может быть! Куда она ни с того, ни с сего могла исчезнуть?» А я, мамуля, уже Алку родила! В роддоме!

– Да не спала я тогда! Всю ночь не спала, даже к кровати не подходила! Вообще в кровать не ложилась! – душераздирающая история Алкиного появления на свет до сих пор требовала доказательств. – Самое святое – любовь к детям, но и тут каждый норовит облапошить. Почему соседка Светка вызвала «скорую», когда это должна была сделать я?

– Да спала ты, мамуля, хоть из пушек пали! Вот почему!

– Так палили бы сильнее! Из-за этой паршивки я удовольствия лишилась – рождение внучки проворонила! Вы в Израиле уже пять лет живете, а я со Светкой (с тех самых пор!) шесть лет не разговариваю! Слышать о ней не хочу! В который раз повторяю: я тогда не спала – и сейчас не сплю! У вас тут… что-то не то! Кто-то невидимый так смотрит на меня ночью, так смотрит… Взглядом, чисто тебе дрелью, дырявит. Страшно подумать, что здесь начнется – и какими граблями все это потом разгребать?! Неужели домовой чем-то недоволен? Может, проявим инициативу? Нальем ему чаю в блюдечко… Винца сладенького… Поговорим задушевненько…

Что противопоставить колоссальной настойчивости одной отдельно взятой дамы, владеющей даром найти занятие себе и другим? Какая бессонница? Какой домовой? Какой чай в блюдечке?

Насмешник Рома нарек невидимку Карлом, бе-эзумно влюбленным в маму-тещу Клару. На фиг ему носиться с кораллами, как дурню с торбой? Если бы этот Карл вкалывал по полторы смены, он бы не швендял ночами без дела, заморачивая головы законопослушных граждан!

Роме Бунчикову бессонница не грозила. Почивая крепким сном, зять пропускал мимо ушей жалобы тещи, но та упорно доказывала свое: стала слышать звуки! Странные звуки в ночной тиши походили на шлепки босых ног. Будто кто-то бродит… Места не находит…

– Ася... Ты спишь? – насторожилась Клара.

– Сплю, мама, сплю! – сонно пробубнила Ася, прижатая к стенке могучим Роминым плечом.

– А кто сейчас в туалет босиком прошастал? Разве тебе можно простужаться?! Завтра сляжешь с ангиной, а все потому, что трюмо стоит не по фен-шую. Углы в комнате, где спят, являются воронками энергетики, а углов не должно быть вообще! – не унималась Клара, используя право родителей врываться в спальню детей без стука, в любое время дня и ночи. – Кстати, по пятницам (с двух до четырех дня!) нужно жарить крупную соль! На сухой сковородке! Соль убивает негатив! И не вздумай снимать левый башмак раньше правого! Это чревато…

В ответ донеслось нежное посапывание дочери в дуэте с богатырским храпом зятя.

– Родителей нужно уважать! Если мама говорит, можно хотя бы до конца дослушать! – обиделась Клара и, накрывшись одеялом с головой, услышала…

Кто-то невидимый расхаживал по комнатам. Странные звуки… с абсолютно зловещей закономерностью… возникали ни-от-ку-да! Леденящий страх сковал душу. Мозги бе-эзумно примерзли к черепной коробке. Разгоряченное воображение выдавало ужасные картины – одну за другой, третьей и сто двадцать пятой. Здоровенные мурашки (каждая величиной с воробья!) носились по спине холодными лапками.

Если это не галлюцинация… Что же? Козни соседей? Розыгрыш? Тень Карла, алчущего разобраться с кораллами? Демон? Нечистая сила? Потусторонние явления? И по какую сторону: неужели… по ту самую?

– Ася, проснись! Проснись – и выйми уши из подушки! Хочешь сказать, что мне мерещится? Доча, ты слышишь то, чего слышу я? Если ты – тут, то кто… там?

«Доча» проснулась и вмиг уяснила: слышать и даже видеть – было что.

– Ой, мама! Мне страшно! Я боюсь! Там кто-то есть! – запаниковала Ася, стараясь не разбудить Алку. – Я вижу тень! В прихожей… маячит… Рома, подъем! Вставай! Мы – в опасности!

Главу семьи как пружиной подбросило. Вооружившись табуреткой, Рома – под причитания женского пола – отважно ринулся прямо на тень Карла. Приняв позу фехтовальщика, резко повернул выключатель…

Это был всего лишь плащ, мирно висящий на вешалке. Выразительно (ну… о-очень выразительно) оглядев русалок, Дельфин покрутил пальцем у виска… Сдерживая рвущуюся из организма лексику (несовместимую с аристократической), добрался до кровати…

А через минуту (ровно через минуту!) рухнул плащ. Тот самый. Вместе с вешалкой.

– Ну? Видишь, какая хитрая система? – просипела Клара, со страху лишившись голоса. – Плащевой самопад! А цвет? Плащ из бежевого – стал черным! Это не случайно! Хоть на части режь, не случайно! Что? Плащ и был черным??? Ах, почернел… от горя?! Вот так всегда! Несчастная мать гробится лицом к лицу с потусторонними мирами, а бесчувственным детям – хоть бы хны! Скоро до полтергейста докатимся! ОНО странствует по всему дому! Босиком, без тапочек! Что делать будем? Дай сообразить… Полиция за дохлые дела не берется… Ага! Знаю! Нужен кот или пес: зверье чутко реагирует на такие вещи! Только осторожно. Не приведи Господь, разозлить невидимку! И Рому!

Эх, мы – великие умы! Любое дело можно довести до абсурда, но кто знает, где кончается дело – и начинается абсурд?

С утра пораньше Ася, оснащенная старым Алкиным одеялом и докторской колбасой, вышла во двор. Изловив ничейного кота Маркиза, доставила в квартиру №26.

Лучше перещупать, чем недощупать: наглый дворовый котяра мигом проинспектировал территорию, обнюхал углы – и затаился, непостижимым образом втиснувшись в трехсантиметровое расстояние между стеной и газовой плитой.

Возмущенная Ася схватилась за швабру. Оскорбленный кот завопил дурным голосом – и одним прыжком вознесся на холодильник.

– Кис-кис-кис… Маркизик, котлетку хочешь? Вку-усна-а-яяяя… – приветливо замурлыкала Алка, протягивая коту котлету. – Баба Клара жарила!

Расцветка Маркиза идеально гармонировала с расцветкой обоев, но кто ж устоит перед щедрым призывом? Устремившись к котлете, кот смахнул с холодильника горшок с любимым Асиным кактусом, облепленным кактусятами.

Освобожденное от горшка кактусиное семейство обрело свободу передвижения и, немилосердно шпыняя, вцепилось ручками-колючками в пушистую шерсть.

Норовя избавиться от непрошенных пассажиров, кот пулей пронесся по коридору, ворвался в Кларину комнату… И-и-эх-х-х! Покорять высоты – обычное дело: прыгучести Маркиза позавидовали бы олимпийские чемпионы.

В одно мгновение сиганув на шкаф, кот чихнул – раз, второй… Затрясся, как монстр в агонии…

Кошмар! Никакой толерантности! Со шкафа что-то грохнулось, осколки стекла (откуда оно взялось?) брызнули во все стороны…

Бу-у-бух-х! – перепуганный Маркиз выскочил в открытое окно. Вместе с накрепко пришпиленной кактусиной порослью.

– Видишь? Кот учуял нечистую силу! – констатировала Клара. – Я же говорила… Тут что-то неладно! Нечистая сила держит оборону, как швед под Полтавой, но разбитые черепки – счастливый признак: шум изгоняет нечистых духов!

– А давайте еще одну кису приведем? – загораясь новой игрой, предложила Алка. – Чем больше нечистых сил найдем, тем меньше шведов под Полтавой оставим. Вон у Кукштейнов – четырнадцать котов… Это ж сколько нечистых сил отмоем дочиста-а-а…

– Кукштейны котов не дадут. Ни одного. Это не яйцо на омлет одолжить! Но зачем связываться с жаднюгами Кукштейнами? – проявила активность Ася. – Вон у Шварцев – собака. Черный пудель Арни. Почти Шварценеггер!

Шустрая Алка сбегала за пуделем. Не оправдав доблестного имени, Арни Шварц заскулил, попятился...

– Ну? Что и требовалось доказать: собака чувствует неладное!

– Да вот же она, нечистая сила. Ого, какая пыльная! – со знанием дела изрекла Алка, поднимая с пола портрет незнакомки в бронзовой рамочке. – Те, что раньше тут жили, ее забыли. Вместе со шкафом. Она там, наверху, валялась-валялась… Маркиз – прыг-скок, хвостиком махнул… Нечистая сила бдзенькнула – и разбежалась на кусочки!

Террористические акты в одной отдельно взятой квартире чреваты осложнениями – в виде общего семейного умопомрачения. Клара слушала внучкину сказку, как зачарованная. Если учесть, что Алка – из тех ушлых яиц, которые научат и курицу, и начальника инкубатора…

– Сказать вам, кто это? – вещала юная сказительница, ободренная вниманием взрослых. – Это же мадам Брошкина! Видите, какая у нее брошечка красивенькая? Скучно Брошкиной, вот она и развлекается, как может: подслушивает-подглядывает, бабы-кларины нервы горчицей намазывает… Перцем посыпает… Говорит: «Давайте чаю попьем, «караоке» споем, поговорим по душам, покушаем суши»…

– Угу! – отнимая у внучки портрет, мрачно подхватила Клара. – Устами младенца… Ну-с, мадам Брошкина-Сережкина, не желаем покидать апартамэнты? Обижаемся? Сопротивляемся? Честным людям спать не даем? Засаду на шкафах устраиваем? Тоже мне, подружка выискалась, нелегалка с-того-светная…

Искусство «ненавязчиво воспитнуть» – присуще женщинам всех времен, всех народов и всех концов света. Безмолвно взирая с портрета, дама предприняла ответные действия: в Кларин палец вонзился осколок стекла, затаившийся в рамочке.

– Что? Физическое насилие? Зря, любезная! Кусать не рекомендую: зубы застрянут! – обращаясь к портрету, вскипела Клара. – Как можно загонять стекло в живого человека?! Сейчас я вас, ненаглядная, на мусорку – и песенка спета!

Имея богатый опыт трений-прений, Клара вправила бы мозги любому, кто посягнет, но у нечистой силы – иной коленкор. Дама-с-портрета оказалась той еще штучкой, неплохо соображающей в дрючках.

– Мамочки! – взвизгнула Клара. – Она меняет направление взгляда! То смотрит на потолок, то в сторону окна! У меня бе-эзумно немеют губы… Не могу сказать ни слова… Ничего не соображаю!

Говорить (пусть даже немеющими губами), менять взгляды и наряды – свойственно слабому полу, но ставить палки в колеса Клариного бронепоезда – изгадить песню под названием «жизнь». Никто и не пытался. Любая борьба (везде и всегда) заканчивалась победой Клары и капитуляцией оппонентов, хотя женская месть – страшное дело: зеркальная дверь шкафа внезапно приоткрылась… заскрипела-затрепетала-заскрежетала… накренилась влево… и вместе с завесой начала медленно расставаться со шкафом.

Ахнув от неожиданности, Ася успела метнуть в маму подушкой, чтобы смягчить удар… И очень даже вовремя!

Окончательно отмежевавшись от шкафа, зеркальная дверь упала плашмя, прижав Клару к кровати, но… разве настоящая женщина откажется лишний раз поглядеть на себя в зеркало?

Вызволив тещу, отягощенную дверью, подушкой и ответственностью за семейный очаг, Дельфин привинтил упавшее на законное место.

– Русалочки, дорогэнькие, не волнуйтесь. Даже если что-то и завелось, оно не мешает. Вы ж понимаете… Была бы задница, клизма найдется – и розги тоже. Был бы бес, будет и леший. Было бы болото, черти будут! Кто не верит в чертовщину, того она… это самое… не допекает, а кто желает с ней почеломкаться, тому – хомут на шею! Короче, нам… кхе-кхе… срочно нужна лошадь: там, где лошади, нечистой силы не бывает. Но… это самое… лошадь – без всадника. Без Карла!

– Хочу лошадку! Лучше пони! – оживилась Алка.

– В нашем дурдоме ни один пони не выживет. Нам и рыбок хватает! – поспешно сказала Ася. – Повесим подкову открытой стороной вверх, чтобы счастье не утекало!

– Меня бе-эзумно достала эта ситуация! Нельзя пускать кошмары на самотек! Надо обр-ратиться к специалистам по пар-р-ранор-р-рмальным явлениям! – хрипло прокаркала Клара, выбивая зубами барабанную дробь. – Кровь стынет в жилах! Я в ужасе! Как уцелела, диву даюся! Ваша бе-эзумная беспечность чревата…

– Морскую соль по кругу насыпать – и баиньки: сладкий сон – обеспечен! – изображая адмирала Нахимова, успокоил тещу Рома. – Соль экономить не будем. Без боя не сдадимся. Вызов принят. Ответим достойно. Не дадим нечистой силе вырваться из-под контроля! Будем пристально следить за ситуацией. Нашу лошадь Карлу, это самое… не оседлать!

– Это намеки на се-экс?! С посторонним мужчиной, который трусливо прячется в плащ и падает в обморок от щелчка выключателя? Я этого не допущу! Назло ревнивой Брошкиной-Сережкиной – не допущу! – гордо ответила русалка номер три.

Женщина, в имени которой витают истоки революций, не оставит шанса ни Карлу с кораллами, ни Карлу с «Капиталом» – и совершенно напрасно. Кукштейны утверждают, что Маркс превосходен как снотворное. Правда, Шварцы предпочитают Горького. Говорят, Горький – сильнее: на третьей странице романа «Мать» дрыхне-е-ешь… Хоть в горны труби!

Вооружившись «Матерью» Горького и двумя пачками соли, Клара «всего-на-минуточку» сомкнула глаза и «всего-на-три-минуточки» придремала. То ли горны охрипли, то ли барабаны прогнили, то ли пушки заржавели… Ой, вэй… Не спрашивайте, что тут началось…

Кларе приснилось, что она – баржа, груженная ромом, а ее хотят похитить Али-Баба и сорок разбойников. По приказанию Карла! Желая похищаться вместо Клары, соседка Светка (сказано – паршивка!) строила глазки Карлу и начальнику малеевского духового оркестра, а те рады стараться. Никакой моральной устойчивости! Ну, ладно: начальник оркестра – хоть и во сне, но в далекой Малеевке. Строит из себя дирижера. А Карл?! Под цоканье конечностей невидимого парнокопытного невидимый наглец бряцал невидимыми кораллами. «Карл у Клары украл кораллы… Карл у Клары украл кораллы… Карл у Клары»… – талдычил свистящий шепоточек.

– Мне это бе-эзумно надоело! – возмутилась Клара, обильно посыпая морской солью роман Горького. – Сколько можно издеваться? Кораллы не носила, не ношу и носить не буду, но… украл – так верни!

– Может, он по-русски не понимает? – предположил Рома. – Может, мама, вы с ним… это самое… на иврите поговорите?

Ивритский словесный арсенал мамы-тещи состоял из «алло», «шалом», «бэсэдэр» и «Гитлер капут», но не на ту напали. Кто – кого, понятно без слов! Ежели в Малеевке закончились все люди, с кем стоило поцапаться, самое время переключиться на духов: кто-то же должен давать им отпор?

– Я буду добиваться всего, чего только можно добиться – и добьюсь! – провозгласила Клара, памятуя ленинский девиз: «Быстрота и натиск».

«Когда не знаешь, что делать и к кому обратиться, позвони! Только я могу тебе помочь!» – помпезно призвал рекламный буклет. Он очень даже вовремя выглядывал из почтового ящика.

Отчего ж не позвонить, если призывают? Ася позвонила. Счастье, что Ромы не было дома. Рядом с разъяренным Дельфином «бе-эзумно» померкло бы любое чудовище из Клариных ночных кошмаров. С копытами и без.

Как выяснилось, призывал «Сексодром».

С трудом отделавшись от призыва влиться в ряды фей массажного фронта, обе русалки прилежно проштудировали городскую доску объявлений. Сорвали оттуда афишку самого экстрасенсорного из всех экстрасенсов – Арнольда Цыцерошенко.

Орфография хромала на обе ноги: «Феномен! Ходячий Энциклопед ЭлектросЭксизма! Маг в десятом покАлении! Министр магов-магистров! Борец за семейную безопасТность! Надежное освобождение от сглаза и порчи!»

– А не нарвемся ли мы на новые неприятности? – засомневалась русалка Ася, по горло сытая «Сексодромом». – Вот скажи, мамуля, почему в объявлении говорится об электросексизме? Думаешь, «электросекс» и «экстрасенс» – одно и то же? Сначала пусть диплом покажет!

– Какой диплом, доча? – пожала плечами русалка Клара. – У него диплом – не в штанах, а в голове! У него в шкафу – пятьсот дипломов! Не волнуйся, доча! Как обновить сЭкс-влечение, он нам точно не покажет: он же борец за семейную безопасность, а не разрушитель нравственности! У него в родственниках – десять поколений магов и магистров… Сам он – министр! Но я, доча, поправлю и министра, ежели он чего не так сделает! Лишь бы проникся и явился. Кто-то же должен избавить нас от смертельной опасности?

Длинный и узкий, как кипарис, ходячий «энциклопед электросексизма» мгновенно проникся. Прервав важнейший доклад в Обществе Магов и Магистров, ответственно явился.

Вид министра магов-магистров внушал. Громадный рюкзак раздувался от «электросексорной» амуниции: травы-снадобья-обереги-талисманы-амулеты, емкости с водой… Все это добро, заряженное «электросексорной» энергией, стоило бешеных денег, но кто думает о презренном металле, когда спасается жизнь?

Первым делом борец за безопасность вдумчиво поковырял в носу и подозрительно уставился на знаменитое панно Нюмы Заздравного. Нарисованные не дрогнули, как и положено нарисованным.

Водоплавающие Ося и Киса таращили глазки, впечатляя примерным поведением: «А мы при чем? Мы ни при чем: рыба спасает от инфаркта, укрепляет память и дает красоту. Пользуйтесь на здоровье! А ежели Дама-с-портрета или Карл-с-кораллами жаждут верховодить и лезут, куда не просят… Это не к нам, а к спецам. Известна проблема? Есть с чем бороться? Боритесь! Успехов в борьбе!»

Преисполненный решимости бороться, господин Цыцерошенко завершил раскопки носовой полости… Произвел пассы, подобные вязанию макраме… Мамулечка дорогаяяяя… В ответ что-то заскрипело-задребезжало. Зашаркали невидимые тапочки, закачалась-замигала люстра, заерзали зеркальные дверцы, зашипел унитаз, завонял газ. Лягушкой запрыгал подсвечник. В какие ворота это лезет, было ясно всем, кроме Ромы.

– Разве мы живем? Выживаем! – пригорюнилась Клара, намекая на жуткие непорядки.

– У нас в квартире – параисторический хищник? Ужас, летящий на крыльях ночи? – продвинутая Алка явно подсела на бабы-кларины сериалы.

– Скажите спасибо, что не ПОТТЕРгейст! – авторитетно буркнул Арнольд и с видом хирурга, вскрывающего фурункул истины, ткнул в потолок указательным пальцем-скальпелем. – Признаки призрака – налицо, но я, как-никак, министр магов-магистров! Свой хлеб даром не ем: р-распознать, что затевает призрак – моя специализация! Щас р-распознаю!

Нахмурив брови, напоминающие нагуталиненные зубные щетки, энциклопед приступил к стимуляции работы головного мозга. Попыхтел-прокашлялся… поковырялся в носовых пазухах… потер переносицу… почесал затылок… поскреб за ухом – и отрапортовал:

– Объективное электросексорное заключение гласит: расстройство желуд… ауры вашей квартиры – из-за чертовых дюжин! Хорошего мало. Ваша квартира – больна, но я ее вылечу! Конечно, это будет стоить мне пуд здоровья, вам это будет стоить кучу денег… Что делать, приходится заниматься тяжкими делами: оборачивать нечистую силу – в чистую слабость! В таких случаях французы советуют искать женщину. Так и говорят: «Ищите женщину! Шурши ля фам!»

– А почему «шурши» и почему «ля… фам»? – пискнула Алка.

– Я врать не умею! За что купил, за то и продаю – по голой себестоимости! – преисполненный решимости возглавить наступление в освободительной битве против нечистой силы, энциклопед наморщил многодумный лоб. – Па-апра-ашу не мешать мыслительному процессу! В полноценной тишине думал даже великий мыслитель Чапай, а всех, кто мешал, отстреливал. Без шума и пыли. Не слезая с лошади!

Размаху умственного величия господина Цыцерошенко позавидовал бы не только товарищ Чапаев, но и товарищ Ленин, который, как ни крути, с основной задачей не справился.

Глубокомысленно копаясь в ухе, Арнольд не прекращал стимулировать головной мозг. Наконец, процесс пошел. Соответствуя возложенным надеждам, мозг крякнул: «Не поминайте лихом!» – и вступил в контакт с потусторонними силами, норовящими занять должность русалки номер четыре, не предусмотренную штатным расписанием обитателей квартиры №26.

– ДУхи поведали, что мамаша бывшего владельца откинула коньки здесь! В этой квартире! Которую мы для конспирации назовем «Чумадан с ручкой»! – объявил министр магов-магистров. – Переместившись во времени и пространстве, «ля фам» избрала чумадан №26 (ДВЕ чертовых дюжины!) в доме №13 (ТРЕТЬЯ чертова дюжина!), средой своего нынешнего обитания! Ну-с? Понимаете, где вы находитесь? В западне энергИческого вампиризма-с-портретизма! Ваш чумадан – притон для призраков!

– Известное дело! Портрет женщины в шкафу! – зашептала Клара, оглядываясь, не подслушивает ли шуршащая «ля фам». – Душа покойной мается! Бродит босиком, жмут белые тапки! Слоняется неуспокоенная, места себе не находит! Скучает, настраивается на общение! Возомнила себя членом семьи! Возникнет привязанность – потом не отвадишь! Лучше бы ей переселиться к Шварцам в тринадцатую ква… в тринадцатый чемодан. Для тех, кто в белых тапках, – идеальное место!

Какая актриса второго плана не жаждет выйти в примы? С завидной регулярностью тараня дырки между тем светом и этим, Брошкина-Сережкина-Ля-Фамская курсировала взад-вперед, как полночный экспресс. От радости, что заметили, шуршала, как заведенная.

– А вдруг эта Брошкина-Сережкина – маньячка, положившая глаз на Рому? – ревниво затряслась русалка номер один.

– А вдруг эта Брошкина-Сережкина ревнует меня к Карлу? – приосанилась русалка номер три.

– А вдруг это Карл, ошалевший от вашего, мама, шарма? И уставший от «ля-ля-фа-фама»? – утыкаясь в телевизор, сказал Дельфин.

– Не забывайте о половых проблемах и передайте их своим детям-внукам! – сосредоточенно оглядев просторы «дирЫ» с много-чертовыми дюжинами, Арнольд поделился сокровенным. – Проблема полов – это ваше всё! Мойте полы специальной водой с благо-в-агониями. Чем больше воды и благо-в-огОний, тем чище аура вашего жилища. Особенно, если вода – не простая, а золотая. ЗаряжОнная моей электросэксорной энергией!

От избытка этой самой электро… кхм… энергии в глазах господина Цыцерошенко сверкали электрические мини-разряды. Великий, как Космос, маг веников не вязал. Даме-с-портрета и Карлу-с-кораллами пришлось несладко, но и русалкам творческий потенциал мага-магистра обошелся недешево. Золотой воды для решения половой проблемы требовалось… Хоть с аквалангом ныряй!

– А откуда видно, что вода – золотая? – любопытная Алка заглянула в емкость. – У вас дома – краник с золотой ручкой?

Отвлекая Алку от вопросов, Арнольд извлек из недр чемодана полусонного черного кота.

– Ура! Котик! А что с котиком делать будем? – бойкая Алка всегда вносила лепту во все, что вносилось.

– Что делать с котом? Конечно, не суп варить! – хмыкнул Арнольд, шевеля бровями-щетками. – Специально обученный кот – профЭссор по выявлению «чистых» и «нечистых» мест. Научно говоря, аномА… паранормА… в общем, ненормальных.

Черный кот Мусс выявил: в момент юркнув под итальянский стол, принял статус ПМЖ. Вот оно, безопасное место! Неужели одно-единственное – на все три чертовы дюжины? Ни Клара, ни Ася, ни почти двухметровый Рома жить под столом не решились. В отличие от Алки – прирожденной разведчицы-террористки, воплощающей (под видом детского любопытства) шпионскую сеть.

Пока энциклопед электросексизма выписывал квитанцию и пересчитывал наличные, Алка умудрилась выманить хвостатого профессора из-под стола, утащить в ванную комнату и запихнуть его в ванну с водой. И что вы думаете? Чудесаааа…. В мгновение ока… вода в ванне… превратилась… в чернила! Ничего себе… Кот посветлел! Сбой в программе? Подкачали научные технологии?

– Ух ты, балинезиец! – удивилась Клара, увидев радикальное изменение Мусса. – Вот мне чего не хватает: смены имиджа! Надо хоть что-то и себе перекрасить. Запишусь-ка я на брови к стилисту Буме Школьникову. Вон как кот похорошел. Красивый до одури. Балинезийские коты окрасом бе-эзумно похожи на сиамских кошек. Характером – тоже. Сволочи, одним словом. Добры только к тем, кого любят. В отличие от сиамов – пушистее и крупнее в два раза. Ум – абсолютно человечий.

Раз уж кот-профессор сменил имидж, в этом есть подтекст. Но какой? При виде сиамско-балинезийского преображения господин Цыцерошенко пришел в замешательство. Если бывают квадратные глаза, у борца за семейную безопасность стали точно такие. Но и в глазах русалок резко потемнело. От астрономических сумм за магические услуги. А вы чем думали? Головой надо! Подстольный профессор Мусс – не простой дворовый Маркиз: менять цвет, выдавать подтекст, выявлять аномалии – не каждому дано!

Ах, затмение в глазах? Вааще пустяки! Магический «электросексорный» пасс… Раз, два-с, кара-бакс… Брэкс-кэкс-сэкс… Чего лететь впереди паровоза? Господин Цыцерошенко враз избавил русалок, Дельфина, Шварцев и даже Кукштейнов (со всеми четырнадцатью котами) от грядущей слепоты. В качестве бонуса у Клары открылся третий глаз, а катаракта, радость-то какая, рассосалась… Так же внезапно, как присосалась!

После вышеперечисленных чудес энциклопед электросексизма исчез – как в воду канул. Рассосавшись вместе с катарактой и Роминой тринадцатой зарплатой. Зато прогресс – до небес: в чемодане – выздоровительный процесс. Все чертовы дюжины – под жестким контролем. Пакт об урегулировании-ненападении – подписан-работает. Невидимые гуляния прекратились. Жизнь вошла в привычную колею…

– Я тронута! В хорошем смысле этого слова – тронута! – сказала Клара и подошла к зеркалу.

Вы думаете, ей удалось полюбоваться новыми бровями от Бумы Школьникова? Как бы не так. В зеркале отражались не смоляные, а лилово-сиреневые брови! Тронувшись (НЕ в хорошем смысле этого слова), Клара чуть не съехала со здравого смысла, но тут же взяла себя в руки.

Мысленно угостив Даму-с-портрета коктейлем из антифриза и клея «Айн-момент», можно сделать вид, что так и было задумано: лилово-сиреневые брови – последний писк моды. Вон в Малеевке все женщины – одна красивей другой, и все – с лиловой сиренью на бровях. Не то, что некоторые самозванки. Шуршащие, как мыши – и претендующие на чужие кораллы.

Кстати, на одних кораллах свет клином не сошелся. Есть и другие возможности улучшить настроение симпатичной женщины. Откуда-то узнав о неповторимой индивидуальности русалки номер три, фирма «Бонус-Шмонус-Телефонус» предложила обалденный подарок. Специально для Клары, избранной Личностью года, «Бонус-Шмонус-Телефонус» учредил приз – часы с натуральными бриллиантами! В натуральном золотом корпусе! С натуральным кожаным ремешком! И всё это великолепие отдавалось абсолютно бесплатно, за одни красивые Кларины глаза. Кроме доставки – 39.90.

– Оплатить доставку? Не вопрос! Для мамы-тещи – ничего не жалко: ни золота, ни брульянтов… Тем более, за 39.90! – заверил Рома, диктуя «Бонусу-Телефонусу» данные кредитки.

– Единственное, чего я опасаюсь, не ограбят ли меня, увидев, сколько на мне золота и драгоценных каменьев? – осведомилась Клара. – Вон в Малеевке меня целых три раза грабили. Думали, богатая!

Говоря по правде, Клару не грабили, а всего лишь пытались ограбить, но не на ту напали. «Не плюйте мне в душу! – сказала Клара, застукав грабителей на месте преступления. – Простить – не прощу, но могу оставить в полуживых. Если вскопаете мой огород».

Вовремя спохватившись, взятые в заложники грабители поняли: мирным малеевским девушкам таки не стоит плевать в душу. Памятуя, где находятся и с кем имеют дело, смекнули: проще вскопать огород, чем отмывать доброе грабительское имя от Клариных нежных ручек. Трудотерапия – великая вещь, но какой уважающий себя заложник будет активно работать, ежели его не заинтересовать рюмочкой? Кларин самогон марки «Сам-ЖенЭ» славился на всю округу, а посему грабители вскопали-посадили огород, починили калитку, побелили летнюю кухню и привезли грузовик угля. После столь интенсивной трудовой деятельности ни одному грабителю не хотелось приближаться к Клариному имуществу ближе, чем на пушечный выстрел.

В надежде, что наслышанные о Малеевке грабители Кирьят-Шмоцкина – тоже себе не враги, Клара на всякий случай совершила отмывание денег. Постирав Ромины джинсы вместе с кошельком. Деньги отмылись великолепно. Выглядели, как новые, но кошелек… Подумаешь, полинял и разлезся. Вон Тасин муж ходит не в футболке, а в рубашке с галстуком. И деньги хранит не в карманах джинсов, а в сейфе! И вообще. Говорят, у тех, кто в пиджаках-галстуках, сейфов для денег – больше, чем у тех, кто в футболках-джинсах!

И еще говорят – с коллегами, родственниками и соседями нельзя иметь дело. Так оно и есть. В качестве компенсации за растерзанный кошелек Рома высказал пожелание покушать на ужин голубцов! Не слишком вникая в тонкости компенсаций, конспираций и контрибуций, теща сменила гнев на милость.

Иногда зятья заслуживают хорошего отношения, а малеевские женщины славятся не только умом, красотой и добротой, но и голубцами.

Русалки отправились за капустой. Возвращаются из магазина, поднимаются на свой этаж… Опаньки! Амбрировало горелым. Из-под двери двух-чертово-дюжинной квартиры просачивались струйки дыма.

– Неужто «энергическая» западня воскресла? – удивилась русалка-мама, приподнимая лилово-сиреневые брови.

– Похоже на то! Хичкок отдыхает! Это Шурши-Ля-Фамская дает о себе знать! Показывает, КТО настоящая хозяйка на кухне! Шуршит-шебаршит… Западнирует-западлирует… Ля-фАмает… – ужаснулась русалка-дочка, схватившись за голову со вскипающими мозгами.

– А давайте Гарри Поттера позовем! – оценила обстановку русалка-внучка. – Гарри – умный, красивый… Он всех этих кракозябров… в лягушек превратит!

– Уже превратил! В пауков! – домывая лестничный пролет, уточнила уборщица Диана Кадыгроб. Она проживала в квартире №31 и ежедневно решала половую проблему в служебном порядке.

Мамуля дорогая… Растревоженные дымом пауки расползались в разные стороны, оставляя за собой обрывки паутины.

Перепуганный ключ поспешил к двери, но коварная дверь наотрез отказалась подставлять ключу замочную скважину. Дверь, как и Клара, упорно путала компенсацию с концепцией, контрацепцией и сатисфакцией. Но ключ – он же мужского рода. Соображает, как подойти к даме! «Можно подумать, у тебя там любовник!» – взбунтовался ключ и, наплевав на приличия, вторгся в заветную дырочку. Со страшным скрежетом дверь отворилась... Вейз мир! Так вот оно что! Сгорел рис в кастрюльке! Из которого собирались делать голубцы! Забыли выключить конфорку! Пропал ужин!

Сочувственно поглядывая из аквариума, Ося и Киса точно знали, что на сковородку не попадут: дороговато будет.

Потрясенная Ася шептала древнее народное заклинание «Карл у Клары украл кораллы», помогающее «от всего».

Разочарованный отсутствием голубцов, Дельфин пародировал русалок:

Если учесть, что Рома ни разу в жизни не срифмовал ни строчки, это была приятная компенсация потусторонних сил за несостоявшиеся голубцы. Но разве Кларе до стихов? Не до стихов – и не до шуток!

– Шуточки уместны, как «здрасьте» среди ночи! Попасть в переделку – легче, чем из нее выбраться: теперь вот сидим без голубцов, как малеевская ассамблея – без пятого микрофона! Разве это жизнь?! – серчала Клара, поглядывая на брульянтовые стрелки золотых часов от «Бонуса-Шмонуса». – Время идет, а эта гнусная западня цветет-поёт – и в ус не дуёт… Меня поражает это безобразие: почему какая-то Ля-Фамка с выброшенного на мусорку портрета затевает свои штучки-дрючки? Почему до сих пор не переместилась в чемодан №13, настоятельно ей рекомендуемый?! Разве прилично навязывать свое общество тем, кто в упор тебя не видит? И как это связано с хорошими манерами? Хоть бери билет на тот свет, чтобы навести там порядок!

– Точно-о-о! – ехидничал Рома. – И когда уже закончится эта канитель?! Вот что значит – остановиться на полпути к искоренению зла, угнездившегося в нашем… этом самом… чемодане с чертовыми дюжинами. Когда чуть-чуть хорошо, это не значит, что можно почивать на лаврах! Иногда целесообразно… кхе-кхе… сосредоточиться на доработках!

– И доработаем! – заверила теща. – Нам бы кошелек в руки, раз сейфом не разжились!

Скоро сказка сказывается, да паровоз на месте стоит. Пока мужская часть семьи Бунчиковых вкалывала на благо родного кошелька, русалочная часть вела борьбу с энергетической западней и вампиризмом-с-портретизма. Под руководством борца за семейную безопасность.

Вооруженный всем, чем только можно вооружиться, господин Цыцерошенко порекомендовал универсальную свечу «ВСЕ – В ОДНОЙ»: сплав мощЕй всех религий сразу – иудейской, мусульманской и христианской. С уклоном в католичество, со сдвигом в буддизм, с перекосом в баптизм, с искривлением в шаманизм – и с завихрением во что-то жутко прогрессивное: сай… сайт… сайто-патологию.

– Вы имели в виду сайентологию? – переспросила Ася.

– Разве я сказал «сайент»? – обиделся магистр министров, стимулируя мозговую деятельность через задний проход. – Я сказал «сайт»! Нынче без сайтов – ни в один компьютер не вступишь! В этих премудростях черт ногу сломит, но для чего их придумали? Чтобы сайтовАть нечистую силу! И мы засайтУем! В клубок! А концы – сожжем. В сплаве мощей!

– Не вопрос! Я привыкла быть на переднем крае! – принимая «сплав мощей» из рук Арнольда, отчеканила Клара. – Чтоб она сгорела, эта нечистая сила! И не тошнила мне на мои драгоценные нервы!

Пассы – в массы! Свеча «Все – в одной» имела цвет перекисшего кефира, была увесистее кирпича и с трудом удерживалась в брульянтовой руке от Бонуса-Шмонуса. Курсируя вдоль и поперек «чемодана» с двумя чертовыми дюжинами, Клара останавливалась в каждом углу – и пассами выкуривала из углов угОльных духов. «Супротив» часовой стрелки.

Пламя свечи сжигает дурные помыслы, но кто ж знал, в каком грандиозном количестве?! Исторгая вулканические столбы дыма, мощь всех религий нестерпимо вонизировала и трещала-а-а-а… Громче поленьев пионерского костра времен Клариной молодости! Копоть вздымалась к потолку и ниспадала хлопьями сажи. От перенапряжения у мага-магистра задымился левый ус.

– Дядя, у вас под носом – пожар! Усы коптятся! Вы, случайно, не тараканище из сказки? – хихикнула Алка, по малолетству не разумея, что дело темное – темнее не бывает.

– Куда деваться? Моя миссия – спасать человечество, но игра стоит свеч! – великодушно сгладил ситуацию господин Цыцерошенко. – Надо же кому-то жертвовать собой! Подсчитывая на калькуляторе размеры компенсации. За каждый сожженный волосок… И за каждое неосторожно брякнутое слово!

Естессно, игра стоила свеч. Свечи стоили денег. Деньги таяли вместе с дымом, не успевая достичь уровня сейфа. Тянуло плесенью, сыростью, гнилью, потусторонней пылью…

– А не пора ли почистить канализацию? – схватился за вантуз Рома. – Мы, простые работяги, сечем в электросЭксе… не хуже энциклопедов! Несколько вертикальных толчков… Кхе-кхе… Активно прошуруем-пощекочем… И быстрым движением извлекаем… этот самый… вантуз!

– Фырррррр… Пырррррр… Шмырррр… Дррррр… – зашипела черная западня, не желая вантузироваться.

– Ах ты, шалунья-попрыгунья! – подивился Рома. – Ну-ка, выпей чаёчка из соды с кипяточком. Пачка соды на три стакана горячей воды – лекарство на все случаи. Усмиряет лучше малеевского участкового Васи Метелкина!

Эх, наивный Дельфин… После «вантузирования» запахи сгинули, но разве уважающая себя нечистая сила испугается какого-то там вантуза или пачки соды – пусть даже с вертикально-щекочущими толчками?

Процесс брожения продолжался. Загадочные звуки возникали все чаще, слышались все четче… Страх, ужас и полный мрак! Может, это свистал вареный рак? Кто-то невидимый бросал в воду камешки, хлопали невидимые крылья… Под уханье невидимого филина, невесть откуда взявшегося. Какая-то круговая порука! Много шума – из ничего: всеобщая невидимость при всеобщей слышимости, а также всеобщей безответственности! Дико уверенное в собственной безнаказанности, невиданное-неслыханное разгильдяйство удобно устроилось в чемодане №26 – и чувствовало себя уютнее, чем вишня в дрожжевом тесте. Не зря профессор Мусс и его коллега Сара Бернар заседали под безопасным столом, не высовывая оттуда ни носов, ни хвостов.

– Чувствую себя паршиво! – занервничала Клара. – Как будто меня убили, вынесли мозги, а потом внесли назад. Но не мои, а Сары Бернар.

– Чувствую себя непонятно! – пожаловалась Алка. – Как будто у меня оторвали руки-ноги. Потом оживили, руки-ноги пришили… Но не мои, а кота Мусса!

– И я чувствую себя странно! – забеспокоилась Ася. – Прочитала книгу «Триста рецептов плова». Пошла варить… И сварила рисовую кашу с яблоками! Кошмар на кошмаре! Как такое могло приключиться?

– Раз уж пошла такая свистопляска… Срочно удалите из квартиры ребенка! – повелел Арнольд, ощупывая то, что было усами. – Куда? Туда: в общество защиты детей от черных западнЕй! Девочка – ничего, если бы рот не открывала. Много знает, много болтает, а черная западня – не дремает!

Дабы не шокировать защитников детей, Алку подселили в чемодан №13 – к Шварцам. Кроме пуделя Арни, там было трое мальчиков-хулиганчиков. Живо усвоив новые манеры (далекие от образцовых), новые слова (легко догадаться, какие), Алка нарекла себя Алькой. «Буцала» все, что попадалось под ноги, боксировала всех, кто попадался под руки, вытирала нос рукавом и, как все юные дарования, внедряла переработанную жвачку во все доступные и недоступные места.

Пребывая в нирване стихопучья, Дельфин декламировал:

Если кошмарные стихи ужасают, остальное – не принципиально. Бывают страшилки похуже стихов. Представьте себе, Кларины знаменитые часы от «Бонуса-Телефонуса» цокнули-шпокнули-екнули… Стрелки завращались каруселью… Натуральная кожа на ремешке вспотела и взбучилась, бриллианты повылетали, стрелки повыпадали, золото пооблезло…

Неужели мракобесие нетленно? Неужели черная западня становится еще чернее, еще западнИстее и еще западлИстее?

Похоже на то. Иначе как истолковать душераздирающие вопли – нечеловеческим голосом? «Клар-р-а-а!!! На цыпочки!!! Цыц-ц-ц!!! Пиастр-р-ры!!!»

Никакого взаимоуважения. Кому, скажите, понравятся подобные мафиозные вымогательства среди бела дня?

– Никому не понравятся! – сказал бы энциклопед электросэксизма, если бы не отбыл в энном направлении… По секретному заданию всемирного масштаба. Намекнув, что его ждут более великие дела, министр магистров потер бы подгоревший в сражениях ус. – Давненько я не проявлял себя в глобальном деле. Такая мелочь попадается, такая мелочь… Вроде вашего чемодана! Хотелось бы раскрыть западню покрупнее – и доказать: Арнольд Цыцерошенко – не абы шо!

Арнольд Цыцерошенко – понятное дело, не абы шо, но и без таких, как Клара, жизнь скучна и бессмысленна. Что же касается западни покрупнее… Достигая размахов ассамблеи малеевского крытого рынка, тайна чемодана №26 расползалась во все стороны, как дырка на колготках фабрики «Красный Ойпрель».

Куда уж крупнее?! Пора бить в колокола! Долой зловредно шуршащих нахалок-ля-фАмок! Долой слабохарактерных подкаблучников Карлов, неспособных на красивые поступки ради любимой женщины! Имея к Кларе сердечный интерес, мог бы пожертвовать кораллами…

Оставшись без духовного наставника, русалки не теряли времени даром. Для экстренных случаев имелись: полиция, скорая помощь, пожарная служба, психоразгрузка и центр гражданской обороны, но Клара откопала более подходящее.

«Ваша последняя надежда! Медицинская светила! Магиня-ведунья! Магистриня космо-магистральных наук! Кассандра-Пронзающая-Прошлое-и-Будущее-Насквозь! Снятие сглаза! Порчи! Обереги от заклятых врагов и лучших друзей! Кодировка на 100% результат! Бесконтактное общение с духами! Космо-энергетика! Космо-психология! Космо-косметика! Космо-туалетика! Космо-приветика! Космо-ответика! Кассандра-Пронзающая-Прошлое-и-Будущее-Насквозь лечила и вылечила все руководство Электрической компании Хеврат-в-Хашмаль!!! С гарантией на пять лет!!! Гарантия, данная на пять лет, действовала целых восемь!!! Сейчас Электрическая компания собирается заключить со светилой новый договор!!! На лечение не только сотрудников, но и членов их семей!!! Спешите, пока не перехватила Электрическая хеврат-кошмарная компания!!! Кто не успел, тот опоздал!!!»

Обилие восклицательных знаков поражало. Таки стоило поспешить впереди трамвая – и пригласить «светилу», пока не перехватили. А то на всех и правда не хватит: хорошее всегда расхватывают быстрее, чем плохое. Космо-магистральные науки, да с такой гарантией… В хеврат-подшмальной компании веников не вяжут! Диана Кабыгроб, лично знакомая с дочкой соседа – начальника всего израильского электричества – сказала: «Отпад, а не светило! Жжет, как Кларин «Сам-ЖэнЭ».

Светило прикатило на дюже дорогущем автомобиле. Светило вплыло в много-чертово-дюжинную квартиру под обещание стопроцентного результата. Светило выгляделооооо… Напичканные жировыми отложениями, «светильные» части тела колыхались автономно одна от другой. Лик сходствовал с глиняной маской-скафандром – вот-вот сползет и рухнет, расколовшись на кусочки.

Под толстым слоем космо-штукатурки скрывалась Она. Кассандр-ра-Пронзающая-Прошлое-и-Будущее-Насквозь. Дородное(ая) диво(а) – магиня-ведунья в двадцатом (ничего себе) поколении, – владело(а) всеми видами магий: белой-пребелой, черной-пречерной и серо-буро-малиновой в полосатую крапинку – с задвижкой в завихрительный зигзаг.

Это ж надо себе представить – двадцать поколений магов-магинь, магистров-магистринь! Это ж страшно себе подумать, сколько за двадцать поколений промагировано-намагистрировано-замагистралено!

– Тяж-желейш-ший случай: такого кош-шмар-ра я еще не видела! – прорычала Кассандр-ра-Пр-р-ронзающая-Прошлое-и-Будущее-Насквозь. – Еще понимаю, где нахожусь, но могу потерять космо-ор-риентацию! Без поддержки всех членов семьи, особенно мужчин, – дела не будет! В пр-ротивном случае я ни за что не отвечаю!

Дабы не допустить противного случая (и поддержать Кассандру в космо-ориентации), Бунчиковы осознали и предстали. Оторвать Алку от друзей-приятелей и футбола было не легче, нежели уговорить корову прицепить десятый хвост. Как удалось уболтать Рому, знала только Ася.

– Наш-ше дело – пр-равое! – гаркнула Кассандр-ра-Пр-р-ронзающая (и т. д). – Всем, кто меш-шает, зададим взбучку – и выпр-роводим под р-ручку!

Утопая в дыму ритуальных свечей и собственных сигарет, магиня-ведунья-магиструнья взялась за правое дело. Бесконтактно сдвигая черную западню с места – ох, и давала копоти! Космо-психологируя, вела прямые переговоры, но несговорчивая западня не желала сдвигаться. Застряла-забуксовала – то ли на заднем проходе, то ли на переднем исходе… Аж дым пошел. Со всех чертовых дюжин сразу!

– Ого, как дымкает! Так сильно не дымкало, даже когда Арнольд усы подпалил! – изображая святую наивность, Алка усердно хлопала ресницами. – Кассандра-скафандра курит с Карлом трубку мира? И когда уже Карл откроет нам тайну про пиастры и кораллы?

– Как? Ты тоже слышала? Про пиастры и кораллы? – обомлели русалки.

– Уши есть, вот и слышала! И про «цыц на цыпочках» – тоже! Вы же слышите? Так почему я не должна? – отозвалась Алка, подтверждая абсолютную реальность вампиризма-с-портретизма и западнизма-западлизма.

Перекатывая во рту рычащие «эры», Кассандр-ра-в-скафандр-ре оповестила, что в чемодане №26 с минуты на минуту мог стрястись… ни много, ни мало – конец света.

– И стрясется! Как пить дать! – задрожала Диана Кабыгроб, подслушивая под дверью. Подъезд остался немытым: когда на носу – конец света, кто будет драить какие-то ступеньки?

Весь тринадцатый дом, устрашенный предстоящим, задрожал вслед за Дианой. Пудель Арни в страхе запер все окна и двери. Четырнадцать кукштейновских котов подали Саре Бернар прошение на политическое убежище, чему жутко воспротивился кот Мусс. Итальянскому столу мерещились ужасы последнего дня Помпеи. Нарисованные нимфы прекратили строить глазки спрутам и осьминогам…

Как можно допустить, чтобы чемодан №26 улетел под откос? И почему господин Цыцерошенко умыл руки и сделал ноги?

– Конец света – не пуськи-поцелуськи! – умаявшись до тика в скафандре, Кассандра осыпала западню всеми видами магий, как тараканов – дустом. Применила магию белую-пребелую, черную-пречерную. Дирижируя, спела: «Еще немного… Еще чуть-чуть… Последний бой – он трудный самый!»

И что вы думаете? Даже после серо-буро-малиновой магии в полосатую крапинку (с задвижкой в завихрительный зигзаг) в чемодане №26 по-прежнему творилось… черт знает, что. Этого «черт-знает-чего» набралось на вагон – и маленькую тележку. И ОНО развлекалось изо всех нечистых сил, выписывая террористические кренделя.

Для отмазки от сего кошмара русалкам надлежало совершить обр-ряды пр-роцедур-р с магическим подтекстом: маникюр-р и педикюр-р с магическим поклоном и бикини-дизайн с вплетением магических амулетов. Естессно, в космо-салоне самой Кассандр-ры. По анти-потустор-ронней технологии. С повышенными анти-потустор-ронними расценками.

Как это предотвратило бы конец света, можно только догадываться, хотя… чем Карл не шутит… Чего тут непонятного? Нечистую силу за рога не возьмешь, а голыми руками, без маникюра – тем более! Наверное, магически преображенные русалки убедили бы конец света перенестись в другие чемоданы – и воевать там, сколько заблагорассудится, но…

Вы думаете, пришествие конца света не состоялось? Состоялось! Состоялось! Состоялось! Состоялось!

У кого в ушах – эхо, прошу закрыть ладонями уши, а тех, кто собрался падать в обморок, прошу повременить – и поаплодировать мужеству Кассандры-в-скафандре – последней надежде человечества. Взяв на себя ответственность за судьбу оного, она предотвратила самое страшное. Вот почему все произошло без шума и пыли. Да-да! Пришествие конца света состоялось, но не в глобальных, а в минимальных масштабах! Из-за того, что электро-кошмарная компания забыла предупредить о профилактических работах, в двух-чертово-дюжинном чемодане произошел сбой электричества. Выбило пробки. Размороженный холодильник устроил небольшой потоп, о котором забыли бы после двух-трех движений тряпкой. Если бы не Рома.

Ох, уж эти мужчины: в тот самый подходящий (или совсем неподходящий) момент Дельфина угораздило поскользнуться на маленькой лужице! Вот вам и террористические кренделя: утратив космо-ориентацию, ведро с водой опрокинулось. Вода (отстаивалась для аквариума) вмиг сотворила из небольшого потопа – потопчик побольше. Не всемирный, а квартирный. Вполне достаточный для решения половой проблемы, о важности которой предупреждал министр магистров – господин Цыцерошенко, затерявшийся на просторах электросексизма.

Устраняя наводнение, русалки выделывали бурные телодвижения швабрами-тряпками.

– Ну, вы даете! – одобрил Дельфин, стараясь больше не спотыкаться и ничего не опрокидывать.

– Недальновидность мужского пола поражает! – повышенная громкость голоса Клары предназначалась для ушей Карла. – Скакать на конях, тырить кораллы и курить в стороне – удел мужчин! Удел женщин – устранять последствия курения и тырЕния. Неужели непонятно, что все это – проделки черной западни? Которая не собирается биться в предсмертных конвульсиях, а наоборот, рвется укокошить кого-нибудь!

– Кого-кого укокошить? – не выдержал Рома. – Того, кому… это самое… в жизни не хватает… кхе-кхе… остроты?!

– Острота, конечно, не помешала бы, но твердость – тоже ничего! – Клара красноречиво промолчала бы, но пока самолично не возьмешься, результатов не добьешься. Нет смысла останавливаться на достигнутом – и потакать всяким там… прилипалам.

– Хочу знать, почему эта черная западня прилипла к нашему чемодану, как жвачка к зубу? – захныкала Алка. – И когда она уже отлипнет и успокоится?

– Черта с два! Не отлипну и не успокоюсь! – проскрипела черная западня, настырно вздымая знамя вампиризма-с-портретизма.

– Черта с три! Успокоишься, как миленькая! – цыкнула на западню последняя надежда человечества. – Задачи – ясны, цели – определены. Лежать! Молчать! Цыц! И тихо мне тут!

Можете не сомневаться. Если бы Клара не откопала светилессу с двадцатью поколениями космо-магистральностей, конец света состоялся бы по полной программе. И утянул бы за собой весь тринадцатый дом со всеми чемоданами-вагонами-тележками.

Ну? Так кто заслужил всенародное признание? Кто не позволил чемодану №26 рухнуть под откос чертовых дюжин? Кто предотвратил все, что можно предотвратить? Кто, застопорив западнизм-западлизм, спас человечество от всего, от чего только можно спасти? Избежав конца света, наводнения, землетрясения и всего, чего можно избежать, человечество жило-поживало, не подозревая, кому всем этим обязано! А если бы узнало… Ни минуты не медля, доверило бы Кларе возглавить парочку министерств. На посту министра национальной безопасности и юстиции мама-теща была бы чудо как хороша. Неважно, в какой стране. В Малеевке министерств – навалом, опыт руководства имеется. Клару хлебом не корми – дай поруководить. Пусть даже в ущерб собственному здоровью!

Мысленно назначив себя талисманом удачи дома №13 и квартиры №26, Клара предавалась мечтам осчастливить человечество. Не забывая контролировать магические сеансы, в ходе которых раскрылись дополнительные нюансы. А почему тогда при виде Ромы у Кассандры-в-Скафандре начинали дрожать руки, подкашиваться ноги, кружиться голова и осыпаться космо-штукатурка?

Не сводя блистающих очей с Дельфина, космо-магистресса возбужденно бубнила загробным голосом:

– Я никогда не видела такой ужасной кармы! Вы отдуваетесь за всё, что натворили ваши предки, ваши домочадцы, ваши соседи и ваш домовой комитет. На вас – сглаз! Ваша аура пробита! Ваша судьба разбита! Ваше биополе засеяно сорняками зла! Ваша жизнь висит на волоске!

Войдя в экстаз, Пр-ронзающая уперлась бескрайним бюстом в Ромин подбородок.

– А нет ли у вас, голубчик, неприятных ощущений во время мочеиспускания? – строго упирая на подтекст, важно осветить все аспекты. – Не беспокоит ли вас, р-разлюбезный, энур-рЭз… и нарушение половых функций?

Нависая над Дельфином, космо-магистральный бюст волнообразно колыхался и обещал покинуть берега бюстгальтера. Смущенно хрюкнув, Рома ретировался на диван и включил телевизор, уцелевший после конца света. На экране возникло лицо известного телеведущего.

– Видите этого человека? – приблизившись к телевизору, Кассандр-ра-в-Скафандр-ре вонзила палец прямо в экран. Саблеобразный накладной ноготь замер над прической звезды эфира. – Пока я не начала его целИть, у него были стер-рты три диска в позвоночнике! На очер-реди дотир-рания были четвер-ртый и пятый! Он лежал, как тюлень, а теперь бегает, как олень! Скачет кар-ратэ, танцует балетные танцы… Если будете выполнять мои р-рекомендации, у вас будет полный фужер… фураж… фуршет… фурштейн… в общем, фурор!

В преддверии полного фурштейна Бунчиковы сконцентрировались и включили повышенную износоустойчивость. Платежеспособность – тоже.

– Итак, приступим! – из глубин космо-магистрального бюстгальтера возникла карта таро. – Возьмите правой рукой тару. Напишите на ней три желания. Одно желание – красным хламастером. Второе – серым. Третье – черным. Исписанные хламастеры положьте под подушку. На подушку положьте три камушка. Сплюньте: три раза – налево, три раза – направо, три раза – напрямо. По кругу разотрите правой пяткой четыре раза. Топните левой ногой у самого черного места. Там, где черная каемка, дуньте пять раз. В полночь вставьте обработанную тару в синюю рамку. Посыпьте желтой солью пополам с зеленой молью. Повесьте на белую стенку – в наиболее посещаемое место. Желательно рядом с водой. Карта напитает воду своей энергетикой…

– А можно спросить? – пискнула вездесущая Алка. – Наше самое посещаемое место рядом с водой – туалет. Где нам лучше висеть: над водой из унитаза – или над водой из аквариума? И нужен ли краник с золотой ручкой?

– Любая вода! Лишь бы кр-раник был! – гаркнула дива, опадая новой порцией космо-штукатурки. – В воде – пентагр-рамма микр-рокосма! Выпьете воду – любая цель по плечу: тони – не хочу, пей – захлебнись… Малявка, бр-рысь! Я р-разговариваю со взрослыми. Лучше всего – с мужчинами, котор-рые, увы, мельче мышей. Р-разве им по уму понять, что я страшно завлекательная девушка? Мужики должны падать на меня сверху донизу, а они никак не падают – не пойму, почему! Знать, судьба моя такая: всех спасать, и мужиков – тоже!

Женская часть семьи Бунчиковых с тихим упреком обозревала мужскую. Мужская часть уныло созерцала выключенный телевизор. Разочарованная Карлом и ему подобными, Клара крепко прижимала к груди «Мать» Горького. Алка размышляла, почему на Кассандру сверху донизу не падают мужики, хорошо это или плохо, зачем это нужно – и как это скажется на нечистой силе, не желающей превращаться в чистую слабость.

– Хотите еще большей р-результативности? – гнусавым баритоном осведомилась представительница двадцатого поколения магов-магистров. – Для этого нужно больше кр-рупных денежных кОпьюр. После окончания процедур-ры кОпьюр-ры ликвидируются как вр-редоносные, кар-рты остаются как благотвор-рные, а всю нечисть я, так и быть, пр-ринимаю на себя!

Риск – благородное дело: принимая на себя всю нечисть в виде денежных купюр, магиня так перенапряглась, что у нее отпал накладной ноготь.

– ТеунАт аводА! – констатировала Алка.

– Производственная травма! – автоматически перевела Алкино ивритоязычие Ася.

– Протез, это самое… отвалился! – заботливо подсказал Рома, радуясь безопасному расстоянию космо-магистрального бюста (и близкому – телевизора, пусть даже выключенного).

– Вот-вот… А все потому, что деньги – вселенское зло! – последняя надежда человечества проворно укладывала в сумку вредоносные бумажки. – Р-разве пр-роизводственная тр-равма – помеха для сбора урожая? Лишь бы голова не отвалилась и то, что ниже пояса, не р-рассыпалось! Чтобы этого не случилось, я вас поцелЮ.

«Целение» проходило под невидимой охраной двадцати поколений космо-магических предков. С кодировкой на вожделенный стопроцентный результат.

– Космо-энер-ргетика – непроницаемая космическая энер-ргия, увязшая в др-ревних цивилизациях, – рокотала целительница, разгоняя воздух руками. Веерообразные ногти шелестели, как лопасти вентилятора. Озабоченно прищуренные глаза тонули в веках. – Видите? Я делаю пассы! ЭнергоИческие каналы пр-рочищаются… ЭнергоИчная канализация свободным потоком течет по вашим канальным пр-ротокам, как в Венеции! Под пение великого Пр-ривор-ротти…

Едва Кассандра-в-Скафандре начала целИть, Бунчиковы избежали множества проблем. Пользуясь космо-терминологией, у всего семейства открылись закупорки во всех закупоренных местах, отменились операции «на руку и ногу». Боли в спине (из-за дисков, трущихся друг о друга, как жернова) могли перейти на левую ногу и правую руку, но не перешли. А что такое правая рука, нечего и говорить! Короче, Бунчиковым повезло спастись не только от конца света, но и от всех болезней, описанных в медицинском справочнике! От восстановления девственности Ася наотрез отказалась, несмотря на вдохновляющий блеск в глазах супруга. Зато (радость-то какая!) у Клары отменился намечающийся паралич лица и бе-эзумные головные боли в ножнЫх составах!

Вы думаете, ножные суставы – предел? Ха! У всей семьи рассосались шрамы, дыхание нормализовалось до свежего, пульс – до регулярного, «поисчезали» опухоли в животах… Полное отсутствие патологий, документально подтвержденное рентгеном! По причине жуткой расхлябанности (и халатного отношения к собственному здоровью) Бунчиковы даже не подозревали, насколько были близки к смертному одру.

Главное чудо вышло с котом Муссом, который нежданно-негаданно превратился в кошку Муську и забеременел. От кого, неизвестно. Как это сотворилось, тоже. Непорочное зачатие? Последствие конца света? Результат потопа? Перемена пола? Все может быть. На важности половых проблем не раз настаивал энциклопед электросексизма, пожертвовавший своими усами ради правого дела.

Не то, что трусливые невидимки, которые шарахаются от каждого движения оконных штор и прячутся по шкафам. Днем с огнем не найдешь, а ночью – тем более. Любишь, так скажи – и докажи. Чего зря копытами цокать? Отдал бы кораллы той, кто знает, что с ними делать!

Туповатый Карл не соображал, с кем связался, и напрасно! Cамое разумное – сдаться и не сопротивляться. Кораллы в хозяйстве – не помеха: на «много шума», исторгаемого «из ничего», требовалось много денежного зла. Если учесть, что избавление от зла происходило регулярно… Финансовые возможности скрежетали зубами.

Не имея перспективы стать сейфом, Ромин кошелек сгорал от стыда. Небось, в Нью-Васюках у Таси сейфы ломятся, а у Аси – черная западня кордебалет устроила. На весь тринадцатый дом коромыслом дымит. Скоро всю улицу перепоганит, всему Кирьят-Шмоцкину на голову сядет. И за все это удовольствие надо платить сумасшедшие деньги! Какой кошелек выдюжит?!

На этой жизнеутверждающей ноте последняя надежда человечества решила сделать прощальный жест ручкой. Предварительно выудив из глубин космо-магистрального бюстгальтера свою визитную карточку.

– Основное – готово, – пожирая глазами Рому, светило пристроило визитку в нагрудный карман его куртки (поближе к многострадальному кошельку). – Остались стандар-ртные недор-работки, которые мы устр-раним дистанционно. Чер-рез подсознание. Ар-ргументар-рно. Без скафандр-ра.

Устрашенный столь выдающейся аргументарностью, Рома пятился, как Сара Бернар от ошейника. Позабыв наставления своего покойного папы – Бенциона Бенционыча Бунчикова: «АргУменты огромного размера нам служат для наглядного примера».

Так то ж папа, а то – Рома! Не клюнув на вместилище визиток, Дельфин укрылся за спасительной русалочьей спиной. Шикарно владея средствами выражения, Ася выразила все, что могла: выразительно хмыкнула, выразительно подняла бровь, выразительно извлекла визитку из Роминого кармана и выразительно выбросила ее в окно.

– Вы уверены, что спр-равитесь? – заботливо пророкотало светило и на всякий случай достало из недр бюстгальтера еще одну визитку.

– Справимся! Не лыком шиты: аргументы имеем! – шлифовала подтекст русалка номер один. – Законные аргументы, между прочим! С родной дочерью и родной женой! А если некоторые воображают себя космо-разновидностью русалок, выискивая в источниках дохода – источники вдохновения… И при этом пытаются втиснуться в штатное расписание русалок нашего чемодана… Объясняю раз – и навсегда: пока я жива, шиш с маслом тебе светит! А я буду жить вечно! Из принципа!

В стремительном темпе покидая чемодан №26, светило укатило оправдывать надежды человечества. Для р-результативности прихватило профессорский состав – Сару Бернар и кошку Муську с котятами-профессорятами сиамско-балинезийского окраса.

Вы думаете, это все? Черная западня (вот вражина брыкучая!) чихать хотела на косматых светил. Шуршала, как ни в чем не бывало. Шалила, как могла: цокала-шпокала-дренькала-тренькала-свистала-трещала, – чем богатела, тем и радела. Мол, знаю, как бить, куда – и под какой дых. Пробивая низкие вибрации высокими, нацепила на люстру Алкин купальник – и не промахнулась. Классный абажурчик получился. Нате, полюбуйтесь.

– Подумаешь, купальник на люстре! – скривила губы Клара, способная скрутить мягкое «нет» в твердое «да». – Я в состоянии отличить абажур от купальника! Ты лучше новую люстру купи. Вклад в семейный бюджет внеси, раз в родню мостишься!

Ответ не замедлил явиться. Новые Кларины бикини «Три за десять» были утоплены в аквариуме вместе с ярлыком, а гламурная полуграция от Версаче «Две по цене одной» – похищена прямо из шкафа. Вместе с кружавчиками!

– Кто кому делает нервы? Лично мне эти пререкания – щекотка до одного места. Того самого, которое туалетной бумагой подтирают. Выше которого – талия! – недоумевала Клара, ловко выуживая из аквариума «Три за десять». – А полуграцию – верни! Деликатные предметы интимного назначения дороги, как память о…

В надежде узнать подробности, Ося и Киса замерли, прикрывшись водорослями, но внезапно со стороны камбуза жутко завоняло. Что т-там т-такое?! Угроза газовой атаки? А ничего особенного: сера от спичек и гудрон как автодорожное покрытие. В фасолевом супе.

– Неужели нас этим накормят? Мы такое не кушаем! – встревожился Ося. – И бежать некуда: дальше аквариума не уплывешь…

– Очень похоже на новый конец света. Слава Нептуну, это не уха! – озабоченно трепыхнулся Киса. – Неужели нас расстреляют? Вместо Сары Бернар и кошки Муськи?

– Я расстрела не боюсь! – рассудил Ося. – Но и на должность трупа не собираюсь. У меня аллергия на трупные пятна. И я ни в чем не виноват.

– Логично! Вполне уважительная причина не угодить под расстрел! – обнадежил Киса. – Надо бы разведать… На всякий случай… Когда у них вынос тел?

Вынос незамедлительно состоялся, только не тел, а болотной жижи, которая была фасолевым супом. Чуя, что Клару никакой пулей не прошибешь, черная западня продолжала беспредельничать: не желая зря шаркать тапочками по двух-чертово-дюжинному чемодану, шваркнула кусок асфальта в кастрюлю с фасолевым супом. Имея свободу выбора, как насолить, внедрила туда же коробку спичек. Благо, крышка была приоткрыта.

Пахло-о-о-о… Круче мощЕй трех религий. Новый вид адской взрывной смеси, состоящий из кипящей воды, серы, гудрона и фасоли (вприкуску с деревом) восторженно булькал на газовой плите. Пыхтя от натуги, кастрюля ритмично выстреливала спичками. Выскакивая из кастрюли, спички описывали пируэты и падали, выкладываясь в орнамент по радиусу газовой плиты. Размякший коробок парусником покачивался на поверхности.

– Вот гадство! Это ж какой желудок нужен, чтобы сие переварить? – возмутилась Клара, заглядывая в кастрюлю. – И как это называется?

Как называется, понятно. Мы говорили о выносе? Так вот. Унитаз, которому скормили деликатес, почтительно придыхал, вкушая… И, расколовшись надвое, лопнул. От чересчур горячего энтузиазма.

Короче, в бокал бунчиковского чемоданизма подливались новые и новые порции западнизма-западлизма. С пламенным приветом от вампиризма-с-портретизма – обыденного, как домашние шерстяные носки.

Ко всему можно привыкнуть, и к этому – тоже! Чем бы нечистая сила не тешилась, лишь бы телевизор смотреть не мешала. Свои носки не жмут. Пускай пошвыцает! Жалко, что ли?

Привычно отмахиваясь от всяких-там-шуршащих, Бунчиковы больше не намеревались разбазаривать ни нервные клетки, ни финансовые ресурсы, но «Цыц-ц-ц, Клар-ра! На цыпочки!», да еще нечеловеческим голосом… Да еще ни-от-ку-да… Пропустить это мимо ушей – невозможно!

– Какие цыпочки? Ты мне рот не затыкай! – обиделась Клара. – Я молчу, когда сама хочу, и хожу, куда хочу: с какой стати мне идти в балерины? Моя комплекция создана для оперы! Сам начальник малеевского духового оркестра признал, что мой голос – отличный позывной к началу боевых действий. С моей железной душевной организацией я за себя не волнуюсь. Пусть волнуются те, кто по ТУ сторону!

Нашлись и такие. Причем из НЕпотустороннего мира! Всё это время Диана Кабыгроб, имеющая привычку околачиваться у замочной скважины, была близка к нервному тику – и требовала у домового комитета компенсацию за сердце, ушедшее в пятки. Окопавшись в пяточной зоне, Дианино сердце требовало элементарного уважения к условиям труда. Домовой комитет, в свою очередь, требовал от Дианы исполнения служебных обязанностей. Все эти требования пагубно влияли на санитарное состояние лестничной клетки.

Половая проблема дома №13 буксовала, как лошадь Карла, которой сказали: «Тпр-ру!». Успокаивая ослабевшие нервы вязанием, госпожа Кабыгроб в сумасшедшем темпе орудовала спицами. Готовые изделия в добровольно-принудительном порядке реализовывались жильцам. На «навязанные» деньги приобретались писчебумажные принадлежности и ватные тампоны. Затыкая уши, чтобы не слышать шуршание ля-фамства, Диана строчила десятую петицию дочке начальника «всего электричества» и заклинала признать ее нервную систему стихийным бедствием.

Не совсем понятно, почему Диана затыкала уши, если то и дело притыкала их поближе к объекту слышимости, но кто сказал, что женская логика – постижима?

Пока электро-подшмальная компания врубалась, кого признавать стихийным бедствием – дочку начальника всего электричества, нервную систему Дианы Кабыгроб или чемодан №26, – позвонили от «Бонуса-Шмонуса-Телефонуса». Как всегда, вовремя и, как всегда, по важному делу. Прям от сердца отлегло.

– Алло! Вас приветствует «Бонус-Шмонус-Телефонус»! – полился из трубки радостный голос. – Наш клуб «Не в деньгах счастье» проводит розыгрыш лотереи. На кону – семь миллионов шекелей!

– Ой! – молвила Клара, схватившись левой рукой за сердце, а правой – за калькулятор: надо же подсчитать курс валют.

– Поскольку вы наша постоянная клиентка, мы внесли за вас проплату за регистрацию билетов! За каждый билет вы вернете нам всего сто один шекель – вместо ста сорока девяти! – сдерживал ликование Бонус-Шмонус-Телефонус – вне себя от щедрости. – Остальное оплачивает компания!

– Ну… – томно тянула время Клара, прикидывая, стоит ли расставаться с реальной сотней и одним шекелем – во имя эфемерных семи миллионов.

– Чтобы принять участие в розыгрыше, надо купить билеты. Хотя бы один. Заплатите за билет, а дальше – как повезет, – втолковывал Бонус-Шмонус. – Заметьте, мы не разбрасываемся деньгами. Мы помогаем своим постоянным клиентам выйти из тупика. Семь миллионов без билета не обломятся. У нас – подход серьезный: кто хочет выиграть, покупает билет! Тем более, вы избраны нашей Личностью года!

– Ай… – философски вздохнула «избранная». – И не говорите… Жить – дорого, а умереть – еще дороже! Постоянных клиентов – много, а я одна. Для Личности года – уж как-нибудь наскребли бы наличности на бесплатную регистрацию! Но что нынче купишь – даже за бе-эзумно серьезные семь миллионов? И как знать, выиграю ли я в эту вашу лотерею?..

– Чтобы вы точно выиграли, не зря потратив сто сорок девять шекелей за регистрацию, счастливый номер за вас заполнит группа ученых. Под руководством доктора вычислительных наук Альберта Эйнштейна! – обнадежил Бонус-Шмонус. – Это увеличивает шанс вашего выигрыша еще на два миллиона! У вас что, лишние девять миллионов в кошельке валяются?

– Вроде не замечала, чтобы валялись, – честно призналась Личность года, по совместительству – русалка номер три.

– Так в чем дело? – энергично поднажал Бонус-Шмонус-Телефонус, упрощая сложное. – Платите за регистрацию всего сто девяносто девять шекелей – и выигрывайте: с вами – сам Эйнштейн, – слыхали о таком? Не зря наше кредо – «Всегда». Р-рекомендую как можно скорее заплатить и выигрывать. Цены за регистрацию растут поминутно. Пока мы тут с вами кота за хвост тянем, билет подорожал на целых девяносто девять шекелей. Как только группа ученых вычислит заветный номер, сумма за регистрацию превысит сумму выигрыша! Бесплатно, сами понимаете, Эйнштейн вам на ушко не шепнет…

Вот это забота! Регистрация в клубе «Не в деньгах счастье» дорожала со скоростью пятьдесят шекелей в минуту.

– Ладно. В принципе, могу и выиграть, – покладисто согласилась Клара. – Но если ваши девять миллионов окажутся такими же бе-эзумно облезлыми, как ваши бриллианты, я всю вашу контору в дуршлаг издырявлю. Собственноручно.

Торжественное обещание не на шутку обескуражило Бонуса-Шмонуса.

– Спасибо за сигнал! Мы немедленно примем меры! Честь фирмы не должна страдать из-за каких-то недобросовестных поставщиков, на которых мы сей момент наложим дисциплинарное взыскание – штраф три миллиона вне очереди! Кстати, мы больше не работаем с бриллиантами. Мы работаем с миллиардами. Так вы покупаете билет? Если заплатите за регистрацию всего двести пятьдесят шекелей вместо трехсот, мы организуем для вас отличные новенькие миллиончики, новее которых не бывает. Прямо из-под принтера! Заверенные печатью самого Эйнштейна! Как можно спать спокойно, когда ваши девять миллионов ходят отдельно от вашего кошелька?!

– А я вообще не сплю, – кокетливо сообщила Клара. – У меня бессонница!

– Как не спите?! Почему не спите?! Что ж вы сразу не сказали?! – опека Бонуса-Шмонуса-Телефонуса простиралась далеко за пределы хваленой космо-магистральности. – У нас имеется оздоровительно-обогатительная программа «Здоровый сон – здоровый дух». Эх, если бы мы знали, что наша постоянная (и любимая!) клиентка так страдает… Мы бы давно занялись вашим сном! Совершенно бесплатно! Вы где живете? В Малеевке?! Ах, живете в Малеевке, а гостите в Шмоцкине? Туристам из Малеевки – особые скидки! Вам оч-чень крупно повезло! Редчайшая удача: именно сегодня наш консультант (совершенно случайно!) будет проезжать мимо вашего дома и постарается выкроить время, чтобы пообщаться с такой совершенно очаровательной женщиной, как вы. Часто употребляя слово «совершенно», я подчеркиваю совершенство случайностей, которые украшают нашу жизнь, не правда ли?

– Впе-эчатляет бе-эзумно! – смилостивилась Клара. – Я, пожалуй, соглашусь, если ваш представитель будет симпатичный, при галстуке… И с папочкой, как у нашего малеевского председателя райпотребсоюза.

А то ходят тут всякие… Карлы. Обрекают одинокую слабую женщину на бессонницу. Претендуя на женское сердце, могли бы и руку навстречу протянуть. С кораллами, разумеется. Но куда им: они не в силах утихомирить даже паршивых шуршащих ля-фАмок. Из-за которых страдают Диана Кабыгроб из 31-й квартиры и половая проблема лестничной клетки дома №13.

Представитель компании «Бонус-Шмонус-Телефонус» оказался абсолютно лысым в области головы, абсолютно круглым в области туловища и абсолютно волосатым во всех областях, кроме лысины. Нельзя сказать, что симпатичный. Зато с папочкой, при галстуке и с визитной карточкой. Такой не было даже у малеевского председателя райпотребсоюза.

На карточке значилось: «Фрэдди Доливайло-Допивальский. Представитель-консультант оздоровительно-обогатительной программы «Здоровый сон – здоровый дух». Решение тупиковых ситуаций. Профессионально. Конфиденциально».

– Как мило! – обрадовалась Ася.

– Эх, была не была! Выйдем из тупика раз и навсегда – хотя бы из сострадания к Диане Кабыгроб и лестничной клетке! – патетически вскричал Дельфин, доставая из кошелька заначку.

– Мило-мило! Мои брови начинают приходить в норму! – Клара приблизилась к зеркалу, правдиво отражающему истинную женскую красоту.

– Слава Богу! Мое сердце начинает выходить из пяток! – подумала Диана Кабыгроб и приставила ухо ко входной двери ква… чемодана №26. Увы. Уху госпожи Кабыгроб не удалось уловить ни звука: в воздухе повисла пауза.

Когда паузе надоело висеть, решатель тупиковых ситуаций открыл рот.

– Вы что, тепла не чувствуете? – сверкнул железными коронками Доливайло-Допивальский. – Должны чувствовать тепло! А теперь? В вашей левой почке должно быть горячо!

– Как у мертвого задница, такое тепло я чувствую! – вежливо поддержала разговор Ася и еще вежливее указала на выход, но тот, кто уже вошел, так просто не выйдет.

– Вы что, ничего не видите?! – потея, как Кларин «Сам-ЖэнЭ», свежедоставленный из холодного погреба, визитер схватил нитку с привязанным к ней кольцом. Кольцо бешено завертелось-закружилось… И вместе с ниткой покатилось… прямо в бунчиковскую опочивальню.

– Я хочу осмотреть кровать! – рявкнул Доливайло-Допивальский и устремился за кольцом.

Ой, вэй! Вперившись в супружеское ложе взглядом, горящим от напряжения, консультант по здоровому сну схватился за лысину. От обилия умозаключений лысина сверкала пуще Асиной лакированной сумки.

А «послухать», как говорил покойный Бенцион Бенционыч Бунчиков, «было шо».

– Как давно вы не обновляли кровать? – поинтересовался труженик оздоровительной программы. – Неужели не видно, что самое большое зло – койко-место в вашей спальне?! Оно вот-вот вздыбится перпендикулярно и наперекосяк! Все ваши проблемы – от неправильной кровати! Проводя в ней много времени, вы разряжаете уйму энергии, которая вращается как собака, желающая поймать свой хвост. А ведь прикроватно-положительные энергии поглощаются прикроватно-отрицательными! Это что-то стОит или не стОит?

Умудренные опытом, Бунчиковы мысленно подсчитывали масштабы стоимости прикроватных энергий, умноженные на перпендикулярную вздыбленность половых.

Сидя на полу прямо под замочной скважиной, Диана Кабыгроб довязывала пятый носок и прикидывала, стоит ли просить политического убежища под итальянским столом сейчас – или повременить до выяснения обстоятельств.

Алка вдохновенно пририсовывала настенным нимфам гвардейские усы.

Все это происходило в глубокой тишине. Да-да. Брошкина-Сережкина-Ля-Фамская молчала, как молью прибитая! Не шуршала, не хлопала крыльями, не тошнила на нервы, не повелевала становиться на цыпочки… Неужели дошло, что перещеголять Клару – не в ее компетенции?

– Вам срочно нужна новая кровать, которая не даст черной западне поставить черную метку, – консультант блистал зубным железом, лакированной лысиной и деловым красноречием. – Выписывайте чеки – и радуйтесь. Вы не разбрасываетесь деньгами, а выходите из тупика – с нашей помощью. Мы продадим вам шикарную вещь, которая разделит спальню на тридцать четыре тазобедренных квандранта. В правом верхнем квандранте пристроим противо-потустороннюю прививку, стимулирующую мозговую и телесную турбо-вентиляцию. Как только само-массажОрная кровать с само-плавающим водным матрасом сольется с аквариумом, они жутко модерново продизайнятся в единый водный комплекс! Без водного поло, зато с водным полом: вдруг нечистая сила надумает проткнуть рогами-копытами водный матрас?

Оздоровительно-обогатительная программа бе-эзумно обольщала. Единый водный комплекс бе-эзумно впечатлял, а водный пол – так вааще. Припомнив половые заповеди борьбы за семейную безопасность, Бунчиковы прониклись. А чтобы итальянскому столу, оставшемуся без профессуры, не грезились ужасы всемирного потопа, прикупили три резиновые надувные шлюпки для спасения на водах. В придачу к единому водному комплексу: кутить – так кутить! Как говорила несостоявшаяся русалка номер четыре: «Больше копьюр – больше р-результивности!»

Купюрная результативность убедит кого угодно – и в чем угодно. То, чего добивались, ура, свершилось! Морально травмированная со всех сторон, нечистая сила начисто ослабела. Отлипнув от бунчиковского чемодана, как жвачка от зуба, смылась по-английски, не попрощавшись. Прихватив с собой и чертовы дюжины, и террористические кренделя.

– Как? Неужели… Финита ля триллер – и можно спать спокойно? – растерялись Бунчиковы. – К этому стремились, но не до такой же степени. Жутко дурацкое состояние… Из жизни ушло что-то большое, важное, близкое и родное! Чего-то не хватает, и мы знаем, чего.

Еще как не хватает! Хоть бей себя в грудь с криком: «Вернись, я все прощу!» Вот и ложись после этого на алтарь служения человечеству. Знали бы, что такое будет, приперли бы дверь ножкой от стула – и никуда не пустили бы!

Гостеприимно заряжая маузер хлебом-солью, важно не пересолить. Похоже, у Бунчиковых – тот самый случай, когда процесс – приятнее результата. За что боролись? Не так уж оно и мешало, не так и шуршало. Подумаешь, Ромины солнцезащитные очки в аквариуме утопило. Косметику Асину разорило. Алкины краски перевернуло. Кларины тапочки птичьим пометом украсило. Это ж оно шутило-юморило-прикалывалось. Может, и сейчас… в прятки играет?

На всякий пожарный Клара вооружилась лупой, полевым биноклем и в поисках следов пребывания нечистой силы самолично (на коленях!) обползала каждый квадратный сантиметр черно-дырного чемодана. Ни-ко-го. Ни-че-го. Ни шуршащей дамы, ни Карла с лошадью. Шито-крыто. Казалось бы, спи сладким сном, почивай на лаврах и наслаждайся отсутствием присутствия, так нет: разве усидит без дела женщина, в имени которой витают истоки революций? Кому нужны сны, где Диана Кабыгроб набрасывает лассо на лестничную клетку? Скукота смертная! Не за что зацепиться, чтобы нервы пощекотать.

– Дело – швах! Для сбора улучшенных разведданных нужна оснастка позаковыристей лупы с биноклем, пусть даже принадлежащих моему дорогому папочке Бенциону Бенционычу Бунчикову! – не выдержал бе-эзумного спокойствия Рома. – А подать-ка сюда Бонуса-Шмонуса-Телефонуса, у которого, как в Греции, есть всё! Нам срочно нужен карло-определитель, ля-фамо-напылитель и космо-чемодано-осциллограф!

Дополнив список заказа эндо-перископом с коралло-сканированием, пульсо-фильтрографом, детектором инфра-шмультра-звуков и кларнетом с оптическим космо-прицелом, Бунчиковы провели полноценное научное расследование… Которое ничем не увенчалось. Имея единый водный комплекс, удивляться нечему: нечистая сила как в воду канула!

– Ну и… Скатертью дорожка! – вместо чувства глубокого удовлетворения мама-теща испытывала чувство глубокого разочарования. – Ни «здрасьте», ни «до свидания», ни «спасибо за внимание»… Зато я добилась всего, чего только можно добиться! И я все время кому-то нужная! Мир не обязан крутиться вокруг меня, но если миру так хочется… Начальник малеевского духового оркестра уже семнадцать приветов передал! Без боевых сигналов скучает. Старшенькая Тася в Нью-Васюки приглашает. У них там сейфов с деньгами – немерено. Надо пересчитать, отмыть, распорядиться по-хозяйски… Опять же, соседка Светка, прямая конкурентка, без меня совсем распоясалась…

Хорошим надо делиться. Уже вся Малеевка истосковалась по Кларе и ее искусству «ненавязчиво воспитнуть». Соседка Светка просто обязана помереть от зависти к Клариным лилово-сиреневым бровям с бе-эзумно загадочной русалочьей прозеленью. Картошка-синеглазка без Клариного надзора угодила в позорную компанию жуков-колорадов. Малеевский медпункт в составе нерво-проктолога, слесаря-гениколога и дермо-терапевта с уклоном в психо-цудрейтологию и космо-дыро-патию изнывал без Клариных указаний. Бывшие грабители перевоспитались в народных дружинников. Им не терпелось отчитаться о своих благородных делах…

Находясь на страже интересов человечества, нельзя забывать о своих собственных. Убедившись, что не оставляет детей лицом к лицу со всякими там шуршащими, Личность года сделала утешающий книксен и отбыла в родную Малеевку. Не одна, а с памятным подарком – красавцем-попугаем Карлушей, на высоком уровне поддерживающем беседу на кораллово-кларнетную тематику – и голосом покойного Бенциона Бенционыча декламирующем новое Ромино стихотворение «Потусторонняя сила тихо глазами светила».

Мама-теща в гостях – превосходна, как зимушка-зима в гостях у лета, но зима в Израиле – преходяща, а лето – вечно. Проводив дорогую гостью, Бунчиковы облегченно вздохнули, расслабились…

– Как говорил мой папа, ко всем передом не повернешься! Ежели к кому-то передом… Что тогда делать с задом? – открыл новые грани философии Рома. – Ну-с, женушка, куда повернемся?

Как куда? Не вопрос! Не успел Дельфин моргнуть глазом, на рекламном магните сыскалось отличное направление: «Хотите провести романтический вечер наедине с любимым человеком? Закажите пиццу – горячую, как ваше сердце! Наша фантастика – ваша романтика! Проверьте и убедитесь! Пицца на дом – то, что вам надо!»

Кто в здравом уме откажется от того, что надо, да еще на дом? Заказав фантастику-романтику, Бунчиковы предвкушали продолжение оной на просторах само-массажОрного водного комплекса, стимулирующего мозговую и телесную турбо-вентиляцию.

Через тринадцать минут фантастика-романтика уже звонила в дверь.

– Детишки-то, поди, заждались? – вручая картонку с горячей пиццей, улыбнулся посыльный. – Приятного аппетита вам – и вашим детишкам!

Детишки? Какие детишки? Алка носилась под окнами дома, ненавязчиво воспитывая Арни Шварцнеггера, трех шварценят и Амира Кадыгроба по прозванию Вейзмир. Если не Алка… Кто?

В салоне и вправду кто-то был. Кто-то босоногий тихонечко шлепал по полу!

– Кто там… шастает без спросу? – проскрежетал Рома, радушно прихватывая табуретку. – Неужели, это самое… призрак Карла тоскует по теще Кларе? Щас я ему, это самое… помогу оседлать лошадь!

– Я с тобой – и будь, что будет! – храбро откликнулась Ася.

Дельфин и Русалка пошли на источник звука. «И что же там было?» – спросите вы?

Да уж. Было. Так вот кто закуролесил весь этот авантюрно-детективный переполох – с электросексорно-космо-магистральным финтом в бонусно-шмонусно-телефонусный фортель! И как после этого верить ближайшей родне?

Ося и Киса играли в строителей коммунизма, старательно перетаскивая камушки с места на место. Добыча выскальзывала из рыбьих ротиков, плавно падала на дно аквариума и, цокая о другие камушки, издавала звуки, похожие на шлепки босых ног.

– Опаньки!!! И табуреткой, это самое… не почеломкаешь! – ошарашенный Рома пытался смонтировать мысли во что-то путное.

– Такие симпатичные, тихие, смирные – и вон на что оказались способны! – упрекнула Ася. – Уж от кого, но от вас – не ожидали!

– А мы чего? Мы – ничего! – пираты-акробаты были милы, как никогда. – У нас – душа нараспашку. Чем богаты, тем и рады: надо же чем-то заниматься? Сделал дело? Шурши смело: главное – найти занятие по душе и приносить радость обществу. Все гениальное – просто! И мама-теща провела время с пользой!

– Ай да мы – гениальные умы! Разгадали тайну бешенства тьмы! – радуясь проблескам гениальности, Ася с Ромой выглянули в окно. – Алка! Живо домой. У нас – пицца!

Вы думаете, на этом закончилось? Ха! И не надейтесь на бурные аплодисменты. Не все гениальное – просто, не все простое – гениально…

– Ша! Пицца! Шмицца! Напицца! Цыц! На цыпочки! – ни-от-ку-да раздался хорошо знакомый нечеловеческий голос. Заухал филин, захлопали крылья…

– Ма-ама дорогая, как же ты была права: бешенство тьмы пожаловало! Собственной персоной! – Ася зажмурила глаза и задрожала, как тысяча осиновых листьев сразу.

– Материализация призрака? – Рома обескуражено поскреб затылок, подыскивая осиновый кол.

Материализация призрака. Самая натуральная. На заманчивые «благовагония» пиццы – горячей, как сердце влюбленного Карла, в окошко влетело… воплощение чернодырного вампиризма-с-портретизма и западнизма-западлизма!

Да не дергайте себе нервы! Угомонитесь. Не трясите поджилками: место, на котором вы сидите, скачет, как от землетрясения! Большая проблема вселенского масштаба оказалась совсем небольшой: это же был… скворец! Не обычный. А форменный скворцовый бандит, холера ему в пятку! Он так зловеще ухал филином и так громко вопил «Пиастр-р-ры! Цыц-ц-ц! На цыпочки! Кар-р-рл у Клар-р-ры укр-р-рал кор-р-раллы!», что даже бесстрашная Алка подпрыгнула от удивления. Уронив с ноги шлепанец. В который угодил кусочек пиццы.

Если бы скворец умел улыбаться… Он бы осиял пиццу лучами вожделения, сгубившего многих фраеров.

– Ха-ха! Как не урвать в клюв то, что идет само? – обрадовался пришелец, пикируя прямо на пиццу в Алкином шлепанце.

– Хо-хо! Как не прибрать к рукам то, что летит само? – подумали Бунчиковы, готовясь к поимке возмутителя спокойствия.

– Хи-хи! – переглянулись Ося и Киса. – Ну и скворчетто!

Потеря бдительности чревата потерей независимости: любая свобода в любой момент может накрыться, что и случилось. Никто не хотел промахнуться – и никто не упустил своего. Пернатый шлимазл (прямо с пиццей в клюве) был задержан, изловлен фетровой шляпой незабвенного Бенциона Бенционыча Бунчикова – и посажен в клетку.

Так вот кто асфальтировал фасолевый суп!

– Для полного счастья нам не хватает живого асфальтоукладчика! – воспрянула духом Ася. – Благо, асфальта в Кирьят-Шмоцкине – навалом. Не меньше, чем в Нью-Васюках!

– Нью-Васюки нам в плавники! – ужаснулись Ося и Киса. – Птичку жалко. Алка та-акому научит…

– Пусть Карл у себя в клетке асфальтирует все, что асфальтируется, – великодушно разрешил Рома. – Рентабельнее, чем… это самое… содержать его вместе с лошадью!

Каждая женщина обладает талантом осчастливить человечество хотя бы в лице одного-единственного мужчины. Каждый мужчина обладает талантом осчастливить человечество хотя бы в лице одной-единственной женщины. Cвоим разумным поведением они приносят пользу обществу. От этого правильного настроя у общества улучшается настроение и пищеварение, не говоря уже об остроте восприятия. Неважно, где: в клетке, аквариуме, чемодане…

– Я, конечно, не орел, но на многое способен! – магически перевоплощенный в скворца Карл бе-эзумно пленен портретом Клары – и ее гламурной полуграцией кораллового цвета. Обнаруженной (вместе с рюшками) на верхней полке «гардеропчика» – под тяжестью «Матери» Горького.

Развлекая портрет любимой женщины голосом Роминого папы, Карл Бунчиков чувствует себя полноценным членом семьи.

Эх, Карл! Ах, Клара! Шурши ля фам…

…Большой-большой секрет: заимев сообщника, одна даровитая юная особа задумала план страшной мести. Успешно обучая птичку новым словам и выражениям, она периодически выпускает Карла из клетки. Совсем небольшой грешок, а как поднимает настроение соседям из квартиры №31 (перевернутая чертова дюжина). Пытаясь приносить пользу обществу, Карл незаметно влетает в распахнутое окно… Хитромудро открывает, что открывается… Закрывает, что закрывается… Подгудронив кое-что на кухне, обогащает интерьер спичками-окурками-перьями-опилками-поролоном-ватой, – всем, что попадет под клюв. Похозяйничав на славу, не дай Бог забыть важное: передразнить электробритву, полаять собакой, поквакать лягушкой, повизжать поросенком, покашлять-поблеять-побулькать-постучать-постращать… И прохрипеть нечеловеческим голосом: «Я – уж-ж-жас, летящий во мр-раке ноч-ч-чи!!!»

Вы спросите, и что Карлу с этого гешефта? Карл пр-равильно делает, пр-равильно! А почему тогда вреднющий Амир-Вейзмир Кабыгроб не дает Алке свой новый самокат, ревматизм ему в глотку?!

[1] (вернуться) Дира – иврит – квартира.